"Буало-Нарсежак. (название неизвестно)." - читать интересную книгу автора

Он выбросил бритву в мусорный ящик, погладил ладонями по щекам.
Щетина уже выросла и кололась, Несчастный Филипп, счел себя интересной
жертвой только потому, что не смог устоять перед искущением. Да все тут
ясно! Конечно, работа часто казалась делообразной. Да и Мари-Лор не такая
уж привлекательная женщина! И деньги таким способом много легче
зароботать. Но должны же быть и другие причины, которых Мерибель не
назвал. В сущности, кто такой был Мерибель? Глядя в лицо этому
озлобленному незнакомцу, что говорил умопомрачительные вещи: "Я сдыхаю во
Франции... Я хотел переехать куда-нибудь в другое место... Построил бы
хижину... Нет, меня ничто не держит...", - Севр явственно почуял
катастрофу. Но ни малейшего доказательства вытянуть не удалось.
- Итак, сколько же миллионов ты растратил? Я хочу знать цифру.
Мерибель пожал плечами.
- Не знаю... Все получалось как-то само собой!
- Шестьдесят... Восемьдесят... Сто?
- Больше?
Мерибель открыл окно, вытер лоб. Ветер уже трепал плохо закрепленный
ставень. На маленькой ферме ничто хорошенько не закрывалось. Огонь
разгорелся ярче.
- Но ты же не все истратил?
- Нет.
- Деньги в банке?
- Я не так глуп.
Он бросил эти слова с горечью, как будто он, Севр вдруг стал его
худшим врагом.
- А Мари-Лор? Ты подумал о Мари-Лор?
- О, Мари-Лор!
- Ты думаешь, она поддержала бы тебя?
- Не в ее привычках спорить.
- А я?
Они остановились, друг против друга, глаза в глаза. А потом, почти
шепотом, Мерибель воскликнул:
- Так ты не знал, что я негодяй?
У Севра в ушах все еще звучала интонация зятя, смесь жалости,
иронии... насмешки. Он должен был бы схватить его за горло. Он
удовлетворился вопросом:
- Без сомнения, у тебя есть личный гроссбух?
- Да. Но, я предупреждаю, ты там ничего не поймешь.
- Это книга?
- Ты что думаешь, я веду книги!... Красная записная книжка, в ящике
рабочего стола.
Севр на мгновение задумался, воскликнул:
- Двести тысяч франков!... Двадцать миллионов!... Он хоть соображает,
где я их возьму?
Мерибель судорожно пожал плечами.
- Если б еще можно было быть уверенным в его молчании!
- Но он обещал, что...
- Сразу видно, что ты его не знаешь.
Вот оно! Он никого не знает. Ни Мерибеля, ни Мопре. Он привык
безукоризненно делать дела с безукоризненными людьми. Обязательство есть