"Буало Нарсежак. Та, которой не стало" - читать интересную книгу автора

не меньше моего виновата.
Неужели она действительно собиралась удирать? Добраться до Манса? Они ведь
связаны одной веревочкой. Да разве бегство от него спасло бы ее?
Люсьен молчит. По ее позе нетрудно догадаться, что она решила ни во что не
вмешиваться. Пусть сам выпутывается. А ведь нелегко собрать заново
карбюратор, почти вслепую, пристраивая прыгающий фонарик то на коробке
скоростей, то на крыле или на радиаторе. Каждую секунду гайки могут
свалиться, закатиться в песок. Но от злости пальцы Равинеля обретают такую
уверенность, такую ловкость и подвижность, какой он еще никогда не знал.
Он осматривает машину, нажимает на стартер. Все в порядке. Мотор работает
исправно. Тогда Равинель из озорства хватает канистру и не спеша, медленно
наливает полный бак. Их обгоняет грузовик-цистерна, освещая на мгновение
салон и длинный сверток едко-зеленого цвета. Люсьен съеживается на
сиденье. Хорошо же! Он водворяет огромную канистру на прежнее место - на
громыхающий лист железа, закрывает багажник. Поехали! Половина первого.
Равинель нажимает на педаль. Ему почти весело. Люсьен струхнула. И еще
как. Куда больше, чем тогда, в ванной. Почему? Риск тот же - ни меньше, ни
больше. Во всяком случае, в их отношениях что-то вдруг изменилось. Она
чуть не предала его. Конечно, Равинель больше об этом никогда не
заговорит, но будет иначе реагировать, если она снова попробует обращаться
с ним свысока.

Красный огонек грузовика-цистерны приближается. Равинель обгоняет его и
мчится вперед. Вот и Бос. Небо прояснилось. Высыпали звезды. Они медленно
бегут за дверцами машины. О чем она, интересно, думала, хватая сумочку? О
своем общественном положении, о своем месте в больнице? Она его чуточку
презирает. Несчастный коммивояжер! Он давно это понял. Его считают
простаком, не способным разбираться в тонкостях. Но он не такой уж дурак,
как кажется.
Ножан-де-Ротру! Длинная, бесконечно длинная улица, кривая и узкая.
Небольшой мост и черная, поблескивающая в отсветах фар водная гладь.
"Внимание - школа!" Ночью школьники спят. Равинель не замедлил хода. Вот
он уже на другом,
крутом берегу. Мотор рычит во всю мочь.
Черт побери! Жандармы. Трое, четверо. "Ситроен" поставлен поперек дороги,
загораживает проезд; у края дороги выстроились мотоциклы. И все залито
ярким светом: спины, портупеи, лица жандармов. Они машут. Придется
остановиться. Равинель выключает фары. Внезапно его скрючивает от
подступающей к горлу тошноты, как тогда в ванной. Он машинально резко
тормозит, и Люсьен с силой упирается в распределительную доску, чтобы не
стукнуться. Его мутит. Вот уже электрический фонарик прогуливается по
мотору, по кузову... Глаза жандармов впиваются в глаза Равинеля.
- Откуда едете?
- Из Нанта. Коммивояжер.
Равинель вовремя сообразил, что это уточнение может их спасти.
- Вы не обгоняли возле Манса большой грузовик?
- Вполне возможно. Как-то не обратил внимания, знаете... Жандарм переводит
взгляд на Люсьен. Равинель спрашивает как можно более непринужденно:
- Гангстеры?
Жандарм заглянул под сиденье, гасит фонарик.