"Буало Нарсежак. Та, которой не стало" - читать интересную книгу автора

По обеим сторонам дороги тянется бесконечная равнина. Кажется, что машина
совсем не движется. Люсьен перчаткой протирает стекло, рассматривает
унылый мелькающий пейзаж. На горизонте замаячили огни Манса.
- Тебе не холодно?
- Нет! - отрезает Люсьен.
С Мирей Равинелю тоже не повезло. Как и с Люсьен. Ему, видимо, попадаются
одни только бесстрастные женщины. Напрасно Мирей притворялась чувственной,
считая, что обязана разыгрывать страсть. Равинеля не так легко провести.
Отсюда и пошли их разногласия. А вот Люсьен даже и не пытается вводить его
в заблуждение. Совершенно очевидно, что любовь ее только бесит. Она -
полная противоположность Мирей.
Равинель старается не думать об этом. Ведь в конце концов Мирей убил он.
Но в этом и загвоздка. Он никак не может себя убедить, что совершил
преступление. Преступление - так ему всегда казалось и кажется по сей день
- вещь чудовищная! Надо быть кровожадным дикарем. А он вовсе не
кровожаден. Он органически не способен схватиться за нож... или нажать
курок револьвера. В Ангиане у него лежит в секретере заряженный
браунинг... Пустынные ночные дороги... Кто встретится - неизвестно.
Даврель, директор, посоветовал ему обзавестись оружием. Месяц спустя он
сунул этот револьвер в ящик, перепачкав смазкой карты. Ему бы и в голову
не пришло стрелять в Мирей. Его преступление - результат незначительных,
мелких подлостей, совершенных по недомыслию. Если бы судья - ну вот вроде
отца Люсьен - стал его допрашивать, он бы чистосердечно ответил: "Ничего я
такого не сделал!" А раз он ничего не сделал, он и не раскаивается. В чем
ему раскаиваться? В конце концов пришлось бы раскаиваться в том, что он
такой, как есть. А это уж бессмыслица.
Дорожный знак: "До Манса 1500 метров". Белые станции обслуживания. Дорога
проходит под металлическим мостом, бежит между белыми домами.
- Ты не хочешь ехать через центр?
- При чем тут центр?.. Я еду кратчайшим путем. Двадцать пять минут
одиннадцатого. Люди выходят из кино. Мокрые тротуары. Мотор эхом
отзывается на пустынных улицах. Кое-где еще попадаются освещенные бистро.
Слева площадь. По ней не спеша идут двое полицейских с велосипедами. Потом
опять пригород, газовые фонари. Опять белые дома и бензоколонки. Улицы
кончаются. Мелькает мост, на нем пыхтит маневровый паровоз. Навстречу
несется фургон для перевозки мебели. Равинель прибавляет скорость,
выжимает семьдесят пять километров. Еще немного, и будет Бос. До
Ножанле-Ротру дорога нетрудная.
- Сзади машина, - говорит Люсьен.
- Вижу.
Свет фар обсыпает баранку и приборную доску словно золотой пылью, ее так и
хочется стереть рукой, а дорога впереди сразу кажется темнее прежнего.
Машина - "пежо" - обгоняет их и тут же поворачивает обратно. Ослепленный
Равинель чертыхается. "Пежо" медленно растворяется, тает, как силуэт на
экране, и уже издали посылает два снопа света. Скорость не меньше ста
десяти. Именно в этот момент мотор задохнулся, закашлял. Равинель включает
стартер. Мотор глохнет совсем. Машина катится лишь по инерции. Равинель
машинально выруливает на край дороги, притормаживает, выключает фары и
зажигает задние огоньки.
- Что это ты придумал? - спрашивает Люсьен.