"Буало-Нарсежак. Дурной глаз" - читать интересную книгу автора

- Без сомнения, это выключили свет, - говорила Клементина.
- Выключили свет! Да помолчите вы! Уверен, что это снова этот чертов
счетчик. Ну мы и вляпались в историю. Когда мой брат начинает дрожать над
каждой копейкой...
Реми пощелкал выключателем на площадке. Света не было. Тем лучше! Он
проскользнул в мамину комнату, приоткрыл ставни. Сигарета дрожала у него
между пальцев. Он пожалел, что не выбросил ее перед тем, как войти. Может
быть, этим он оскорбляет дух мертвой? Что скажут другие, если заметят...
Мамочка... Она когда-то жила в этих стенах... Реми медленно обошел комнату.
Он сюда никогда не возвращался и мало-помалу ее забыл. Впрочем, там не было
ничего, что представляло бы интерес. Кровать, шкаф, два кресла, секретер, на
камине - маятниковые часы, и всюду запах плесени; время от времени под его
ногой скрипела половица. Он чувствовал, как внутри деревянных балок
неустанно работают черви. Черви... Реми провел рукой по лбу, откинул прядь
волос. У него создалось впечатление, что он тут всего лишь посторонний
посетитель, странный прохожий. Мама умерла. И эта комната оказалась
обреченной. Вот и все. Нечего от нее ожидать. Прошлое ему больше ничего не
скажет. Он уселся перед секретером, где мама писала письма, поднял крышку.
Медь на шарнирах окислилась. По обе стороны шли выдвижные щики. Они были
пусты. Зачем маме что-то оставлять? Там была только ржавая автоматическая
ручка и выщипанная тряпочка для протирки перьев. Реми вытащил центральный
ящик. В нем была картина, но ящик застрял, и ему никак не удавалось ее
оттуда извлечь. Реми вынужден был вытащить остальные ящики, чтобы ударить по
нему снизу. В конце концов, он извлек полотно и посмотрел его на свет.
Вначале он не понял. Перед ним был его портрет, написанный словно в
состоянии галлюцинации: прическа, голубые глаза с паволокой, худые щеки,
слегка опущенный угол рта... А потом он увидел серьги, и его руки не
выдержав напряжения, бессильно опустились. Внизу продолжали спорить. Дядя
бушевал, и было слышно, что там орудуют какими-то инструментами. Реми
боязливо опустил глаза и снова увидел подростка с серьгами в ушах. Это была
мама. Теперь он вспомнил эти серьги, два золотых колечка, покачивающихся на
почти невидимой цепочке. Так необычно было видеть эти серьги, украшающие
лицо мальчишки! Реми отнес картину на камин и поставил ее напротив зеркала.
В нем отразились оба лица. Он попятился назад, но ее голубые глаза
продолжали на него смотреть, и в полумраке они казались удивительно живыми,
очень нежными и слегка потемневшими, как после долгой болезни. В нижней
правой части картины стояла подпись художника... Совсем крошечная подпись,
словно удар стилета. Откуда взялась эта картина? И почему ее так небрежно
бросили в этот ящик перед тем, как закрыть дверь и повернуть ключ?
Двенадцать лет этот лик был
заключен во мраке. По чьей оплошности это произошло? Он непроницаемо
смотрел на Реми.
- Реми!
Голос Клементины. Нет, ему не дадут и минутной передышки. Словно
призывая картину в свидетели, он развел руками. Ему показалось, что один
голубой глаз ожил, в нем появилось выражение немого призыва. Реми схватил
портрет и, прижав его к себе, украдкой выскользнул из комнаты.
- Реми!
На цыпочках он прокрался в свою комнату. Где спрятать мамочку, чтобы
она была в безопасности? Когда Клементина сюда доберется, она обшарит все