"Буало-Нарсежак. Дурной глаз" - читать интересную книгу автора

чему желать то или это, если судьба по-прежнему продолжает измываться над
ним? Одно время благодаря этому знахарю, он поверил... а затем его ожившие
ноги привели его к этой абсурдной гробнице. Другой на его месте наверняка
нашел бы могилу своей матери. А он!.. Он был обречен на невероятные
проишествия, которые случались с ним в самых обыденных ситуациях, на
странную, непонятную жизнь; его на каждом шагу подстерегали какие-то дикие,
изощренные испытания. Даже не стоит труда защищаться.
Кто-то повернул на аллею. Реми пошел назад. Это очевидно, что никто ему
не скажет правду. Раймонда?.. Она у них служит только пять лет.
Клементина?.. Всегда сварливая, недоверчивая, до предела обидчивая,
усматривающая насмешку или
скрытый намек в самых безобидных словах... Дядя?... Да он просто
посмеется над ним. Мама теперь не идет в расчет в этом доме. Ее уже давно
забыли. Реми подумал об отце, который постоянно ходил с убитым видом. Что
ему сказать? Что у него спросить? Действительно ли он любил маму? Вопрос
показалс Реми ужасным. И однако... Разве мог этот холодный, педантичный,
замкнутый человек кого-либо любить? Он не часто упоминал об умершей. Однако,
когда это случалось, он говорил: "Твобедная мать", и никогда: "Женевьева".
Но в его голосе при этом всегда появлялся какой-то оттенок печали. Реми
остановился. Была ли это на самом деле печаль? В любом случае, не
безразличие. Скорее сожаление, что мама умерла прежде, чем они смогли
уладить какой-то серьезный спорный вопрос... А Адриен слишком хорошо
вышколен... Этот поостерегется обсуждать дела своих хозяев. Все очень
просто. Реми снова оказался в одиночестве. Во второй раз он стал сиротой.
"Это мое призвание, - с горечью сказал он себе. - Сиротство - это специально
для меня. Это мне отлично подходит. И я великолепно с этим справляюсь".
Он почувствовал, как его перепоняет гнев ко всем людям, которые
по-настоящему живут нормальной, счастливой жизнью. Опустив глаза, он увидел
свой букет, который он забыл положить на могилу. Реми его швырнул на
ступеньки какого-то претенциозного подобия греческого храма с начертанной
золотыми буквами надписью:


Огюст Рипай - 1875-1935
Кавалер Ордена Почетного Легиона
Член Министерства народного образовани
Ты был хорошим мужем и добрым отцом
Вечно скорбим


У Реми появилось желание, чтобы его букет превратился вбомбу, чтобы все
кладбище с его крестами, его гробами, его костями, его регистрационными
книгами, его тишиной и покоем взлетело в воздух. Держа руку на груди и
чувствуя, что ему становится трудно дышать, он пошел прочь. Когда он подошел
к выходу, сторож отдал ему честь. Два пальца к козырьку. Возможно, с
небольшой долей иронии, но теперь весь мир смотрел на Реми с иронией. Он
узнал улицу, по которой недавно поднималось такси. Улица Рокетт. Это было
написано на табличке. Она спускалась вниз, туда, где в голубой дымке
двигались люди, шумели машины, где пульсировала жизнь, и Реми еще раз
остановился. В глубине маленького кафе беседовали два служащих похоронного