"Буало-Нарсежак. Волчицы" - читать интересную книгу автора

что страх никогда больше не покинет меня. Я обернулся. Небольшая темная
груда между путями - вот и все, что осталось от Бернара, а вокруг
продолжалось движение: стуча на стрелках, скрипя на контррельсах, по
бесконечной металлической равнине грохотали колеса. Согнувшись, словно под
пулеметным огнем, зажав в кулаке бумажник Бернара, я пошел прочь. У меня
было ощущение, что я обворовал труп.


Глава II

Мне удалось выбраться из сортировочного узла; выйдя на мокрое шоссе, я
ненадолго остановился, чтобы сориентироваться. В лагере Бернар часто
набрасывал план Лиона, и я худо-бедно представлял себе этот огромный город,
часть которого стиснута, зажата между двумя реками - Соной и Роной, - как
между палочками буквы "У". По всей видимости, я находился за пределами этого
"игрека", неподалеку от вокзала Перраш. Но где именно был вокзал? Впереди?
Сзади? Я не знал, на что решиться, и вдруг где-то очень далеко услышал едва
различимый, заглушаемый ветром и туманом голос из репродуктора. В той
стороне были люди, обитатели другого мира - тепло одетые, при деньгах;
сейчас они сядут в скорый поезд, беззаботно уснут, а когда проснутся, увидят
волны Средиземного моря, играющие на белых песчаных отмелях. Я застонал от
изнеможения и безнадежности. Я всегда был отщепенцем с наполовину мертвой
душой, затерянной в кругах этого ада, в этом непостоянном мире из ветра и
воды. Никогда мне не добраться до пристани. И все же я зашагал вперед, хотя
так отупел от беспросветной тоски, что даже не старался поменьше шуметь.
Дорога была узкая. Слева кучи балласта - камешки от него порой летели
мне под ноги; справа чернела пустота, от которой я старался держаться как
можно дальше. Однако спасение было именно там: внизу, под насыпью, должна
была проходить улица. Я что было сил вглядывался в темноту, опасаясь
налететь на острые колья какой-нибудь решетки. Вокруг тихо сыпал мелкий
дождь - один из тех упорных дождичков, которые словно для того и существуют,
чтобы олицетворять собою Зло. Вспомнилось время, когда я по четверть часа
раздумывал, какой галстук надеть; сейчас я был изголодавшимся бродягой, у
меня как будто бы даже появилось желание пострадать еще, про запас, чтобы
поиздеваться над своим прошлым. Носком ботинка я ощупал склон: он был
крутой. А что, если съехать на заду?.. Я сел на мокрую землю и, помогая себе
пятками, стал спускаться. Страхи мои были напрасны. Спуск прошел
благополучно. Рубеж был взят. Я шагал по мостовой. Вокруг был город.
Пустынный, мрачный, молчаливый город, канавы которого были переполнены
и где изредка хлопала ставня. Мои шаги гулко раздавались среди неразличимых
фасадов домов. Я был похож на насекомое, преодолевающее заваленную камнями
равнину. Споткнулся о бортик тротуара, справа от себя нащупал стену.
Оставалось лишь терпеливо двигаться дальше, пока держат ноги и не кончилась
стена. В стене обнаруживались ниши, в глубине которых находились закрытые
двери; рука касалась ставен, жалюзи, пальцы согревались, скользя по
известке, время от времени натыкались на раскисшую афишу. Затем стена
кончилась. Я с опаской шел дальше, стараясь придерживаться бортика тротуара.
Миновал перекресток и, чтобы не налететь на что-нибудь, вытянул руки вперед.
В ботинки набиралась вода. С крыш срывались тяжелые капли и разбивались о
разбухшую от воды одежду, затем ледяная влага просачивалась до самого тела.