"Буало-Нарсежак. Волчицы" - читать интересную книгу автора

захватила вешалки, другая - колодки для обуви.
- Все же, я думаю, лучше приготовить бабушкину комнату, - решила
Элен. - Хорошего же она будет мнения о нашем гостеприимстве, если мы
позволим ей ночевать в гостинице!.. И не спорьте, Бернар. Это никого не
стеснит.
Время шло. Если Жюлия вернется... Я вновь стал терять голову. Моим
единственным шансом, последней отчаянной ставкой было признаться во всем
Жюлии. У меня было ощущение, что уж она-то меня поймет. Судя по тому
немногому, что поведал мне о ней Бернар, Жюлия не была кисейной барышней.
Когда она узнает обо мне, о том, почему я скрываюсь у Элен, она согласится
молчать. Или даже поможет. Я заранее был согласен на все ее условия. В конце
концов, я был лучшим другом ее брата. А она не разлюбила его, судя по тому,
что не раздумывая примчалась, стоило ей узнать, что он жив. Жюлия могла меня
спасти... при условии, что я увижусь с ней наедине. В противном случае -
катастрофа. Она войдет и скажет: "Добрый день, месье". Я почувствовал, как
от лица у меня отливает кровь. Элен распаковывала чемодан. Аньес, стоя у нее
за спиной, смотрела на меня; казалось, предсказанный ею приезд Жюлии веселит
ее; возможно, она в какой-то мере догадывалась о моем затруднительном
положении и была не прочь утвердить свою власть. Вдруг, словно желая еще
больше смутить меня, она сказала:
- Ваша сестра нисколько на вас не похожа, Бернар. У нее гораздо более
выраженный овернский тип лица, чем у вас.
- Верно, - отозвался я. - Вот уже более пятнадцати лет я слышу об этом.
- Оставь Бернара в покое, нечего его раздражать, - сказала Элен и
принялась разбирать вещи. Аньес относила их на кровать, расставляла ботинки
рядком. Два новых костюма довольно-таки элегантного покроя, галстуки, белье,
пуловер, несессер свиной кожи с туалетными принадлежностями...
- Вы ни в чем себе не отказывали, - с ноткой уважения заметила Элен. -
Вот ваш бумажник.
Это был черный кожаный бумажник с двумя серебряными инициалами Б.П. Я
раскрыл его, в нем была пачка банкнот - десять тысяч франков. Проворные руки
сестер доставали из чемодана все новые предметы: бритву в чехле, сафьяновые
домашние туфли, носовые платки... Элен развернула пальто; по движению губ,
которое она сделала, было видно, что она оценила вещь.
- Бедняжка Бернар, к сожалению, вы утонете в своих костюмах. Мне
кажется, они стали очень велики вам, - тихо сказала Аньес.
- Не имеет значения, - отрезал я, теряя терпение.
- И все же! - запротестовала Элен. - Вам лучше не выглядеть смешным, а
уж выделяться не следует и подавно. Ну-ка, примерьте этот темно-серый
пиджак. Ну же, доставьте мне удовольствие, Бернар!
Пробило половину одиннадцатого. Помимо моей воли у меня перед глазами
так и стояло: Жюлия выходит из отеля и направляется к нашему дому.
- С ума сойти, до чего вы похудели! - удивилась Элен. - В плечах еще
ничего, но пуговицы нужно будет переставить. Пройдитесь-ка немного,
Бернар... Что скажешь, Аньес?
- Скажу, что Бернар производит впечатление переодетого человека. Пиджак
словно с чужого плеча.
- Да нет же! Вечно ты преувеличиваешь!
Они суетились вокруг меня, снимали мерку, прикидывали. Я ненавидел и ту
и другую. Не будь нелепой затеи с женитьбой, не было бы и письма в Сен-Флур,