"Буало-Нарсежак. Недоразумение (Трагедия ошибок)" - читать интересную книгу автора

позволит мне продержаться недели две. А потом - полный крах. Вот до чего я
дошел. И Франк это прекрасно знал, он знал все. Я растянулся на кровати.
Припомнил эту нелепую историю во всех подробностях. Там не было явных
несуразностей, но выглядела она на редкость ребяческой, хоть я и не мог
понять почему. Я видел фотографию этого де Баера. И должен был признать,
что мы с ним похожи друг на друга как две капли воды. Впрочем, если Франк
месяц назад дал себе труд навести обо мне справки, значит, у него были
очень веские причины сделать это. С другой стороны, де Баер, даже не
страдая полной потерей памяти, мог вполне вести себя как человек,
страдающий неврозом. Я кое-что читал об этом. Люди, забывающие то, что
вызывает у них особую тревогу, - случай не такой уж редкий. В общем, каждая
отдельная деталь была вполне допустимой. Но вся история в целом звучала
фальшиво, в ней чувствовался какой-то обман. Но чем я рисковал? Этот
вопрос, словно яд, отравлял мне душу. Ведь никто и не требовал от меня,
чтобы я поверил этим бредням. Нанимали мое тело, а не мой ум. Этот
ангажемент не так уж отличался от остальных. Вместо того чтобы играть на
своей скрипке, я буду играть своими глазами, голосом, руками. Какая
разница?
Я смочил голову холодной водой, причесался и взял свой футляр. Мне
пора было идти. Машина Франка, как только я появился на тротуаре, тут же
ловко отделилась от вытянувшихся в ряд машин. Франк ждал меня. Он следовал
за мной до самого "Джамбеу". Я видел его в зале, как обычно, погрузившегося
в чтение своей газеты. Мне плохо запомнился этот вечер. Я играл как во сне.
Я смотрел на Франка. И думал о нотариусе, который сразу же вызовет полицию.
Подлог и использование поддельных документов. Франк спокойно потягивал
пиво... Он и вполоборота выглядел таким же массивным и упрямым, как бык. Он
уже имел некоторую власть надо мной, благодаря своей невозмутимости,
уверенности в себе, тяжеловесности. Я не стал противиться, когда он повел
меня ужинать. Он заказал, как я и предполагал, обильный, сытный ужин.
Однако ничего еще не было решено. Я пока еще был свободен и стал доказывать
ему, чтобы не уронить своего достоинства, что у всей этой комбинации нет ни
малейшего шанса на успех.
- Жена, даже после долгой разлуки, - доказывал я, - сразу же узнает
своего мужа. Есть альковные тайны, которые не могут быть вам известны. Он
улыбнулся и наполнил мой бокал рейнским вином.
- Уже многие годы, - сказал он, - Жильберта и Поль спят в разных
спальнях. Жильберте слишком многое пришлось перестрадать. Уверяю вас, ваше
возвращение не доставит ей радости. Она будет избегать вас, насколько это
возможно.
- И все-таки она заметит, что я не тот человек, каким был прежде.
- Она решит, что вы поступаете так нарочно, стараетесь доказать ей,
что вы для нее чужой.
Он положил бумажник на стол, и я еще раз собрал все свои силы, чтобы
отказаться от чека, но он достал и положил передо мной новую фотографию.
Жильберта. Она была очень красива. Красотой статуи. Бесконечно трудно
описать красивую женщину. В ней все безукоризненно, безупречно, гармонично.
Как бы это сказать? Все - совершенство. Именно такой была Жильберта. Даже
глаза ее, очень светлые, которые смотрели и, казалось, не видели, были
глазами статуи.
- Вы оскорбляли эту женщину... - сказал Франк. - Вы все сделали, чтобы