"Буало-Нарсежак. Недоразумение (Трагедия ошибок)" - читать интересную книгу автора

В ту же минуту я понял, что нашел правильный тон, так как на
прекрасном лице Жильберты отразилось смятение. В ее глазах, таких светлых,
что любое волнение могло их замутить, на мгновение появилось выражение
полной растерянности. Она заколебалась, смущенная присутствием Франка, а
возможно, и словом "мадам", которое ее резко хлестнуло. Я пообещал себе,
что сохраню это двусмысленное обращение, оно вполне подходило как для
страдающего амнезией де Баера, так и для самозванца, которым я стал не по
своей воле.
- Входите, - сказала она. - У вас усталый вид.
Она пошла вперед. Легкий скрип заставил меня поднять голову, и я тут
же утратил уверенность, обретенную с таким трудом. Чья-то рука захлопнула
приоткрытый ставень над крыльцом. Жильберта оглянулась и тоже подняла
голову.
- А, - произнесла она с безразличием, показавшимся мне нарочитым, - мы
потревожили Мартена...
- Мартена?
- Да, Мартена... О, простите меня... Правда... ведь вы позабыли... у
меня есть брат.
Она подождала, надеясь, вероятно, что это слово вызовет у меня
какие-то воспоминания. Я старался, как мог, скрыть свое замешательство.
Франк ничего не сказал мне об этом. Почему? Что представлял из себя этот
новый противник?
- Он приехал месяц назад, - продолжала Жильберта. - Он болен.
- Франк мог бы сообщить мне об этом, - сказал я жестко. Она
внимательно посмотрела на меня, стараясь понять, насколько я искренен.
- Простите меня, - произнесла она. - Я попросила Франка не говорить
вам о Мартене. Вы не слишком с ним ладили в прежние годы. Но он не станет
вам мешать. Вы будете редко его видеть.
Чувствуя все большее беспокойство, я вошел вслед за ней в вестибюль. И
все-таки самое трудное осталось позади. Жильберта узнала во мне своего
мужа. Я был почти уверен, что она не разыгрывает передо мной комедию.
Волнение, охватившее ее, когда она меня увидела, было неподдельным. Значит,
мое сходство с де Баером было и впрямь поразительным. Следовательно, этот
Мартен тоже был введен в заблуждение. И тем не менее! Мне нечем было
гордиться.
- Вот гостиная, - сказала Жильберта.
Я чуть не отступил назад. Прямо напротив двери висела большая картина,
изображавшая, как я играю на скрипке. Жильберта аккомпанировала мне на
рояле. Да нет, это нелепость. Человек, игравший на скрипке, был Поль де
Баер. Но, нарисованный в профиль, с полузакрытыми глазами, он вызывал у
меня странное ощущение, что я вижу себя в зеркале. Я подошел поближе,
словно загипнотизированный. Художник поставил свою подпись: "Р. Сальватори.
1955 год". Картина была слишком тщательно вырисована и не имела
художественной ценности, но меня это мало волновало.
- Эта картина вам ничего не напоминает? - спросила Жильберта. -
Бразилию, Рио?..
Я ничего не ответил. Я с восхищением смотрел на концертный "Плейель" в
глубине гостиной.
- Вы по-прежнему играете?
Я утвердительно кивнул головой и стал перелистывать лежавшие во