"Мартин Бубер. Встречи с Бубeром" - читать интересную книгу автора

должен был вспомнить о своем Я, которое проявилось только теперь. Это
проявившееся есть не просто субъект, но и к субъективности оно не пришло;
расколдованное, но не освобожденное, оно выражает себя в ужасном слове,
столь же правомочном, как и неправомочном: "Вселенная взирает на Нас!" Под
конец оно снова тонет, погружаясь в тайну.
Кто после такого шага и заката решится утверждать, что человек этот
понял то, что было на него возложено, то великое и ужасное, с чем он был
послан, или что он понял это превратно? Несомненно то, что эта эпоха,
господином и образцом которой стало демоническое, лишенное настоящего, не
поняла его. Эта эпоха не знает, что здесь правит исполнение и жребий - не
жажда власти и не наслаждение властью. Эта эпоха восторгается царственным
величием этого чела и не догадывается о том, какие знаки на нем начертаны,
словно цифры на циферблате часов. Эта эпоха старательно подражает его
взгляду на существующих, не понимая его нужды и вынужденности, и подменяет
деловую взыскательность этого Я волнующим сознанием довлеющей себе
своеобычности. Слово "Я" остается шибболет человечества. Наполеон говорил
его без силы отношения, однако он говорил его как Я некоего исполнения. Тот,
кто пытается повторять это за ним, лишь обнаруживает неизбывность своего
противоречия с самим собой.


* * *

- Что это такое: противоречие с самим собой?
- Если человек не подтверждает в мире априори отношения, если он не
проявляет и не осуществляет врожденное Ты во встреченном, то оно уходит
вовнутрь. Оно развертывается в неестественном, в невозможном объекте, в Я:
то есть оно развертывается там, где совсем нет места для развертывания. Так
возникает пред-стояние в самом себе, которое не может быть отношением,
присутствием в настоящем, струящимся взаимодействием, но лишь противоречием
с самим собой. Человек может попытаться истолковать его как отношение, хотя
бы как религиозное, чтобы избавиться от ужаса двойничества: но он должен
снова и снова раскрывать ложность этого толкования. Здесь - Край Жизни.
Здесь неисполненное скрылось в бредовой видимости исполнения; теперь оно,
блуждая в лабиринте, ощупью ищет дорогу и, теряясь, заходит все дальше.


* * *

По временам, когда человеком овладевает ужас отчуждения между Я и
миром, он принимает в соображение, что должно нечто предпринять. Как в иную
скверную полночь, когда бодрствуешь, измученный сном наяву, укрепления пали
и бездны вопиют, и ты, среди мучений, говоришь себе: жизнь еще не кончена, я
должен только пройти через это - к ней, но как, как? Так ощущает себя
человек в те часы, когда он, словно очнувшись, выходит из беспамятства -
объятый ужасом, в мучительных раздумьях и не ведающий, в каком направлении
двигаться. И все-таки, быть может, ему заведомо известно это направление,
совсем внизу, знанием глубины, столь ему нелюбимым, он знает направление
возвращения, направление пути, ведущего через жертву. Но он это знание
отвергает; "мистическое" не выдерживает света электрического солнца. Он