"Энтони Бучер. Валаам" - читать интересную книгу автора

просто обязан сделать все возможное для укрепления их духа. Именно этого,
в конце концов, и ожидают от капеллана и легион, и любая другая армия. Мы
уже не слуги господни, а средство для поднятия боевого духа - что-то вроде
секретариата в ХАМЛ [Христианская ассоциация молодых людей]. В моем случае
будет ЕАМЛ [Еврейская ассоциация молодых людей].
Машина остановилась еще раз.
- Вот не знал, что у тебя неладно со зрением, - едко заметил Акоста.
- Я думал, тебе нужно время, чтобы прийти к окончательному решению, -
осторожно сказал Мэллой.
- Все уже решено. Я ведь тебе говорил. И довольно об этом, Мул. Если
минуты через две я не произнесу в микрофон свое проклятье, Фассбендер
совсем взбесится.
Мул, не ответив, двинул машину вперед.
- Ты спрашивал, почему я стал священником? - вернулся к разговору
Акоста. - Это в общем-то не вопрос. Гораздо труднее ответить, почему я не
оставил эту профессию, для которой совсем не гожусь. Хочу признаться тебе
- но только тебе, Мул, - что не обладаю ни смирением в душе, ни терпением,
хотя и жажду этих качеств. Мне неспокойно, мне хочется чего-то более
значительного, нежели банальные проблемы конгрегации или армейского
подразделения. Иногда я чувствую, что нужно бросить все остальное и отдать
силы совершенствованию своих экстрасенсорных способностей, что этот путь
приведет меня к цели, которую я ищу, но по-прежнему не вижу. Однако и
способности мои слишком непостоянны. Я знаю закон божий и люблю церковные
ритуалы, но я плохой раввин, потому что...
Пузырь остановился в третий раз, и Мул Мэллой сказал:
- Потому что ты святой, - и прежде чем Акоста успел возразить, он
продолжил: - Или пророк, если тебя больше устраивает, как высказался
Фассбендер. И святые, и пророки бывают разные. Есть кроткие, смиренные,
терпеливые, как Франциск Ассизский, Иов, Руфь - или женщины у вас не в
счет?.. А есть огненосные слуги господни с неистовой силой разума и
непреклонной верой, которые сотрясают историю избранников божьих; святые,
которые пробились через грех к спасению, обладая лишь мощью своей веры,
противостоящей гордыне Люцифера, но выкованной из того же звонкого
металла.
- Мул!.. - ошарашенно произнес Акоста. - Это не ты. Это не твои слова.
Едва ли такое преподавали в приходской школе...
Мэллой словно и не слышал его.
- Павел, Томас Мор, Катерина Сиенская, Августин, - перечислял он
торжественно и ритмично, - Илия, Иезекииль, Иуда Маккавей, Моисей,
Давид... И ты тоже пророк, Хаим. Забудь о рационалистическом словоблудии
райнистов и осознай наконец, откуда снизошла на тебя сила и кто направил
тебя, когда ты меня спас. Осознай, что за "странные мысли" посетили тебя
во время ночного молитвенного бдения. Ты - пророк, и ты не проклянешь
_людей_, детей божьих!
Неожиданно Мэллой упал грудью на рулевое колесо и обмяк. Хаим Акоста в
полном молчании разглядывал свои руки, словно не мог придумать жеста для
подобной ситуации.
- Джентльмены! - Зазвучавший из динамика голос Фассбендера показался
ему еще более скрипучим и раздраженным, нежели обычно. - Не будете ли вы
так добры все-таки двинуть вперед и взобраться на вершину холма? Операция