"Юрий Буйда. Домзак" - читать интересную книгу автора

снабжала Майя Михайловна, и обесчувстветь до рассвета. Дело шло к разводу,
но помешал случай. Однажды во время пьяной драки молодые выбежали на галерею
второго этажа, Оливия увернулась от удара, пихнула Михаила обеими руками в
грудь, и тот, перевалившись через перила, упал спиной на булыжник, которым
был вымощен двор Домзака. В больнице он провел два месяца под капельницей,
пока спинномозговая жидкость не приобрела естественный цвет и прозрачность,
однако из больницы Оливия вывезла его в инвалидной коляске: у Михаила
отнялись ноги. "Сука, - сказала пьяная свекровь, потрясая двустволкой.
Теперь слушай мою команду: если увижу, что ты его обижаешь, пристрелю. А
вернется младший из Чечни, он тебе за Мишку отомстит по полной программе".
Оливия словно окаменела. Она по-прежнему училась в колледже, но теперь не
задерживалась на занятиях: дома ждали муж-инвалид, свекровь да вернувшийся с
армейской службы Виктор Звонарев. К измученной красивой золовке он отнесся
сдержанно, чтобы не сказать - сочувственно. Правда, однажды все же
высказался: "Брат для меня всю жизнь вместо отца был. Пример для подражания,
герой и все такое. А теперь он полузверь-получеловек, и это случилось не без
твоего участия. Ты скажешь: он виноват, пьяница одичавший, и мне тут
возразить нечего. Но все равно он моим родным братом был и останется,
Оливия. Обижать я тебя не стану и другим не позволю, но привета от меня не
жди". Этот жилистый ловкий парень с суженными, как от нестихающей боли,
глазами, цыкнув на мать, установил новый порядок: по субботам и воскресеньям
брал на себя все заботы о вечно пьяненьком брате-инвалиде, отпуская Оливию к
родным. В доме Тавлинских она отсыпалась, нормально ела, вечерами сидела с
Майей Михайловной и Андреем Григорьевичем у камина в большой гостиной,
потягивая через соломинку простенький коктейль собственного изобретения
душистый самогон пополам с соком красного винограда. Старик, поглядывая на
нее, думал о чем-то. Майя Михайловна гладила ее плечи, ноги, грудь - так они
и засыпали обнявшись в гостиной на широком диване.
Старик не сидел сложа руки. Именно он предложил невестке нового
шофера-телохранителя - Виктора Звонарева. Именно он купил на свое имя
недостроенный дом одного бандюгана, бросившегося в бега после убийства
милиционера. Дом был доведен до ума и подарен Оливии - правда, знали об этом
лишь несколько человек, умеющих держать язык за зубами. Она по-прежнему жила
в Домзаке, делала мужу уколы, кормила предписанными таблетками и даже бегала
за водкой. Выезжая в коляске на прогулку - по двору и за ворота на поросший
травой мыс, Михаил привязывал к животу бутылку, из которой через трубочку
"подмолаживался" водочкой. Той весной Оливия, как всегда, вывезла Михаила на
мыс. По реке с шумом шел лед, и она боязливо держалась подальше от
обледеневшего края обрыва. Что потом случилось - мало кому известно. Люди
слышали выстрел: как оказалось, это упившаяся Надежда Звонарева выстрелила в
открытое окно утиной дробью по Оливии. Виктор вырвал у матери ружье и
принялся ее вязать полотенцами, а когда она вырубилась, позвал Оливию.
Соседи видели ее: после выстрела она кинулась в Домзак и спряталась под
галереей. Выглянув в окно, Виктор увидел, что на мысу пусто, и бросился
вниз. Оливия - за ним. За воротами быстро собралась толпа. Следы колес вели
к обрыву. Михаила никто не видел. Кто-то утверждал, что темное пятно вон на
той льдине - его шапка. Цыганка Румыния клялась, что видела каких-то двоих
незнакомцев, которые после выстрела быстро бежали по мосту в сторону
ликеро-водочного завода. Ринулись туда, но ни на пустоши, ни на продуваемой
ветром дороге незнакомцев не заметили, а заводские охранники только руками