"Юрий Буйда. Город Палачей" - читать интересную книгу автора

сапоги или там штиблеты - а ботинки хранил для какого-то особенного случая.
Какого - Бог весть. Так случай и не вышел, а перед смертью человек этот
запретил его хоронить в этих ботинках и завещал их сыну. Сын выучился на
медные гроши, стал мелким чиновником, и вот однажды в голову ему взбрело: а
почему бы вдруг да и не явиться в канцелярию в этих башмаках? Надел -
пришлись впору. Повертелся перед зеркалом - чудо чудное. Подумал о невесте,
о том, как она будет одета в церкви на венчании и как все будет потом, когда
жизнь войдет в обычную колею. Подумал о столоначальнике, у которого - он
ведь знал - никогда таких ботинок не было, и вот он, юный чиновник,
выучившийся на медные деньги, вдруг заявится на службу в таких башмаках...
Словом, спрятал ботинки в коробку, выпил рюмку смородинной и завалился
спать, и спал беспокойно, судорожно всхлипывая... Я могу рассказывать обо
всех своих предках - даже о тех, кого не знаю, - только в связи с этими
ботинками. Чиновники, военные, инженеры, рабы и диктаторы - они сносили
сотни пар неудобной обуви, чтобы никогда не надевать эти ботинки. Они готовы
были терпеть любые неудобства мозоли, искривление пальцев, усталость в
ногах, все терпели, точно зная, что вон там, в шкафчике, в кожаной пахучей
коробке существует спасение ото всех этих мелких несчастий, а может быть, и
не только спасение от мозолей, но и вовсе - счастье, смысл жизни,
решительность, порыв, способность изменить жизнь и зажить иначе,
какой-нибудь другой, настоящей жизнью... Ботинки! Это была мечта. Это был
некий рай - стоило решиться и руку протянуть, но в том-то, наверное, и
счастье, чтобы отказать себе в нем и руку не протягивать. И страх - страх
ведь тоже был! Вдруг сгниют? Или как-нибудь иным способом испортятся...
червяк какой-нибудь заведется... Они продолжали носить всякое старье, чтобы
не трогать эти ботинки. Даже мой отец, Великий Бох, никогда их не надевал.
Никому уже и в голову не приходило, что это вообще возможно. Я о них вообще
не вспоминала. Не до них было. Мужские ботинки - зачем они мне?
Дмитрий Генрихович извлек башмаки из коробки, вдохнул запах иной
жизни - и спрятал до лучших времен, которые, как известно, где-нибудь да
существуют же в России - стране столь огромной, что будущего в ней всегда
больше, чем прошлого.
Наверное, он так и не отважился бы их надеть, если бы не эта стерва
Цыпа Ценциппер, семнадцатилетнее создание из колючей проволоки и репейника,
в жилах которой бурлила цикута, а голова была забита горячечными мечтами и
чужими воспоминаниями.
Они познакомились в ресторане, где вечерами еще собирались
полусумасшедшие старики и старухи, за которыми по просьбе буфетчицы Малины и
присматривала Цыпа, и если какая-нибудь старая ведьма начинала бузить, Цыпа
по приказу Малины - "Сделай тете ножкой!" - выносила негодницу вон. Увидев
впервые, как она управляется с тяжелыми человеческими телами, юный Бох
ахнул: "И откуда столько силы в таком венике!". Цыпа смерила его взглядом от
дрянных ботинок до голубых, как у слепого кота, глаз, и Дмитрий Генрихович
сразу понял, что погиб раз и навсегда. Именно тогда он и принялся неуклюже и
робко ухаживать за этой стервой, вызвав у Малины насмешливое замечание:
"Мужчина так долго гоняется за женщиной, что рано или поздно она его
поймает". И именно Цыпа рассказала ему историю о женской воле, способной
творить чудеса. За примером идти далеко не пришлось.
В центре ресторанного зала стоял конь.
Великолепный бронзовый конь с гордо вскинутой узкой головой и гневно