"Юрий Буйда. Переправа через Иордан (Книга рассказов)" - читать интересную книгу автора

нравился. У них будут дети, если Илья, конечно, не против. Бабы, вечные
бабы: мир летит в тартарары, а они чулки штопают. Вши да бабы - русские
народные животные, но от вшей научились избавляться. А если б не штопали?
Наверное, нечему было бы и в тартарары лететь. "Ну?" Илья молчал. Она ушла.
Она не виновата. Если мир лежит в неизбывном зле, его не спасать надо, а
упразднять. А она... Даже если бы предупредила, что бы они могли сделать
против здоровых солдат?
Она вернулась минут через десять, уже в пальто. Он по-прежнему сидел на
полу спиной к двери. Ей показалось, что он плачет. Но он не плакал. Присев
рядом на корточки, бережно взяла его безвольно тяжелую руку.
Это потом люди придумали историю об Анне и безногом, которого она будто
бы вынесла из Солдатского дома в картофельном мешке за спиной. Нет, конечно,
он сам выбрался из подвала, наотрез отказавшись от ее помощи. Вот вещи его
она действительно сложила в мешок. Да и что там было, тех вещей? Белье,
рубашка да бритва. И на телегу он сам вскарабкался.
"Зачем я тебе нужен?" - спросил он уже во дворе ее дома.
"Чтоб жил, - глухо ответила Анна. - Эх, надо было все ж таки набрать
картошки хоть мешок - все равно пропадет..."
Чтоб жил. Как укроп или кролик.
- Значит, ты все знал? - спросил Леша.
Доктор Шеберстов пожал плечищами.
- Что значит - все? Ознакомили под расписку. Мутило меня, конечно, о
чем я и сказал их командиру. Майор такой был с обожженной щекой. Он сначала
позеленел, чуть не в драку, а потом вдруг и говорит: "А почему вы думаете,
что там, куда их приказано отправить, им будет хуже?" - "А куда?" - "Почему
вы думаете, что мне это обязаны докладывать?" Кругом прав. Да и время
было...
- Время, да, - эхом откликнулся Леша. - И как же ты, значит, жил?
- Да как все. Открыли больницу на Семерке, меня назначили главным
скучать не приходилось. Женился. - Усмехнулся. - Правда, чтобы заснуть,
приходилось спирту стакан выпивать. Счастливая жизнь. Как сон: времени не
было - одни даты.
Только через полгода он узнал, что Илья Духонин живет у Анны, и тем же
вечером отправился в гости.
К тому времени Анне удалось утрясти дело с документами Духонина, и они
поженились. Она ни разу не спросила, пойдут ли они в загс, - он сам однажды
хмуро велел ей отнести документы в поссовет. Через несколько дней после
регистрации он вооружился пилой и молотком и устроил во дворе что-то вроде
загона для скота - глухой дощатый забор выше человеческого роста, с
калиткой, запиравшейся снаружи и изнутри, с узким навесиком, под которым
можно было спрятаться от дождя. Жена помогла выкопать ямы под столбы.
Огороженную площадку - метра три на четыре - он выложил в несколько слоев
красным кирпичом, натасканным Анной с развалин - их тогда много было в
городке, пережившем два жесточайших штурма и бомбардировку английской
авиации, налетавшей с Борнхольма. На заборе смолой вывел "Посторонним вход
запрещен". Жена лишь вздохнула. Иногда он запирался в своем загончике и
часами кружил в замкнутом пространстве, погромыхивая колесами-подшипниками
по кирпичам. "Чего тебе там?" - спрашивала она. Он лишь пожимал плечами.
Кирпичи хрустели и трескались под тяжестью тележки, и со временем в настиле
образовалась колея, углублявшаяся с каждым месяцем. Илья привычно въезжал в