"Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита (Черновые редакции романа)" - читать интересную книгу автора

Движимый чувством долга члена профсоюза, товарищ, сообщаю, что у
председателя нашего Жакта, Босого Никанора Ивановича, имеется валюта, в
уборной.
И повесил трубку.
- Этот вульгарный человек больше не придет, мессир, - нежно сказал
назвавший себя Коровьевым в дверь спальни.
- Да уж за это можно ручаться, - раздался вдруг гнусавый голос, и в
гостиной появился человек, при виде которого Босой ужаснулся бы, конечно,
ибо это был не кто иной, как назвавший себя Кавуновым. Кривой глаз, рыжие
волосы, широк в плечах, ну, словом, он. К несчастью, Никанор Иванович не
видел его.
- Идем завтракать, Азазелло, - обратился Коровьев к тому, который
именовал себя Кавуновым.
Что далее происходило в квартире, где поселился иностранный артист,
точно неизвестно. Но зато хорошо известно, что произошло в квартире Никанора
Ивановича.
Никанор Иванович, сплавив с плеч обузу с долларами, вернулся к себе,
первым долгом заперся, а в три часа отправился к себе обедать. В доме была
общественная столовая, но Никанор Иванович, хоть сам и был инициатором
основания столовки, но испытывал какое-то болезненное отвращение к
общественному питанию, предпочитая ему индивидуальное, домашнее. И поэтому,
ссылаясь на то, что доктор ему прописал особую диету, в столовке нипочем не
обедал.
В этот странный день для Никанора Ивановича в его диетический обед
вошли приготовленная собственными руками супруги его селедочка с луком,
коробка осетрины в томате, битки, малосольные огурчики и борщ с сосисками.
Но прежде чем обедать, Никанор Иванович прошел в уборную и заперся там на
несколько минут. Вернувшись, он окинул приятным взором приготовленные яства,
не теряя времени, заглянул под кровать, спросил у супруги, закрыта ли
входная дверь, велел никого не пускать, потому что у Никанора Ивановича
обеденный перерыв, вытащил из-под кровати из чемодана запечатанную
поллитровку, откупорил, налил стопку, закусил селедкой, налил вторую, хотел
закусить огурчиком, но это уже не удалось. Позвонили.
- Гони ты их! - раздраженно сказал Босой супруге. - Что я им в самом
деле - собака? Скажи, чтоб насчет квартиры больше не трепались. Сдана
иностранцу.
И спрятал поллитровку в буфет. В передней послышался чужой голос.
Супруга впустила кого-то.
- Что она, дура, я же сказал! - рассердился Босой и устремил грозный
взор на дверь в переднюю. Из этой двери появилась супруга с выражением ужаса
на лице, а следом за нею - двое незнакомых Босому. Первый в форме с
темно-малиновой нашивкой, а второй - в белой косоворотке. Босой почему-то
побледнел и поднялся.
- Где сортир? - спросил озабоченно первый.
- Здесь, - шепнул Босой, бледнея, - а в чем дело, товарищи?
Ему не объяснили, в чем дело, а прямо проследовали к уборной.
- У вас мандаты, товарищи, есть? - тихо-претихо вымолвил Босой, идя
следом за пришедшими.
На это тот, что был в косоворотке, показал Босому маленькую книжечку и
белый ордерок. Тут Босой утих, но стал еще бледнее. Первый вошел в уборную,