"Михаил Булгаков. Рассказы, очерки, фельетоны (1925-1927гг)" - читать интересную книгу автора

мимо поплыло по Новинскому бульвару, когда лапа голоса, похожая на воронью,
махнула пятерку с доски. Никто не шелохнулся вокруг, весь мир был равнодушен
к злостной Таракановой судьбе. Владелец же ящика вдруг снял доску, взял ее
под одну мышку, а ящик под другую - ив сторону.
- Постой! - хрипло молвил Таракан и придержал голос за рукав. -
Погоди-ка!
- Чего годить-то? - ответил голос. - Ставок больше нет. Домой пора.
- Еще сыграю, - чужим голосом заметил Таракан, вынул сапоги и сразу в
тумане нашел покупателя.
- Купи сапоги, - сказал он и увидел, что продает сапоги той кепке, что
первая начала игру. Кепка презрительно оттопырила губу, и тут поразился
Таракан тому, что у кепки было такое же масляное лицо, как и у голоса.
- Сколько? - спросила кепка, постукивая по подошве расщепленным больным
ногтем.
- Двадцать! - вымолвил Таракан. и,
- 12, - нехотя сказала кепка и повернулась уходить.
- Давай, давай! - отчаянно попросил Таракан.
Кепка, свистя через губу, крайне вяло вынула из кармана стального
френча червь и два рубля и дала их Таракану. Ящик вернулся на место и легче
немного стало Таракану. Он проиграл по рублю пять раз подряд. На счастливый
3-й номер поставил рубль и получил пять. Тут испуг червем обвил сердце
Таракана. "Когда же я отыграюсь?"- подумал он и поставил пять на 6-й.
- Запарился парень! - далеко заметил кто-то.
Через минуту чисто было перед Тараканом. Ящик уплыл, доска уплыла, и
люди разошлись. Бульвар жил, равнодушный к Таракану, китаец стрекотал
погремушкой, а вдали переливались свистки - пора рынок кончать.
Воспаленными глазами окинул Таракан бульвар и ныряющей волчьей походкой
догнал кепку, уносившую сапоги. Пошел рядом, кепка покосилась и хотела
свернуть вон с бульвара.
- Нет, ты так не уходи! - не узнав своего голоса, молвил Таракан. - Как
же это так?
- Чего тебе надо? - спросила кепка, и трусливо забегали его глаза.
- Ты какой же червонец мне дал за сапоги? А? Отвечай!
Свет отчаянья вдруг озарил Тараканову голову, и он все понял. На
червонце было чернильное пятно, знакомое Таракану. Вчера это пятно на
червонце получил Таракан в жалованье в пекарне. Он голосу проиграл этот
червонец, как же он оказался у этого, кем звалась кепка, и Таракан понял,
что она, кепка, заодно с голосом. Значит, червонец голос передал кепке? Не
иначе.
- Отойди от меня, пьяница! - сурово сказала кепка.
- Я пьяница? - голос Таракана стал высок и тонок. - Я-то не пьяница. А
вы сообщники, злодеи! - выкрикнул Таракан.
Прохожие брызнули в стороны.
- Я тебя не знаю! - неприязненно отозвалась кепка, и Таракан понял, что
она ищет лаз в газоне. Таракан вдруг заплакал навзрыд.
- Погубили меня, - содрогаясь, говорил он, - убили человека. Деньги
профсоюзные... Мне их сдавать в кассу. Под суд идти! - Весь мир заволокло
слезами, и кепка смягчилась.
- Что ты, голубчик? - задушевно заговорила она. - Я сам, голубчик мой,
проигрался. Сам лишился всего. Ты иди, проспись.