"Михаил Булгаков. Письма" - читать интересную книгу автора

Копейкина и приезжает живой капитан Копейкин, отчего прокурор умирает.
Чичикова арестовывают, сажают в тюрьму и выпускают (полицмейстер и
жандармский полковник), ограбив дочиста. Он уезжает. "Покатим, Павел
Иванович!"
Вот-с какие дела.
Что было с Немировичем, когда он прочитал! Как видите, это не 161-я
инсценировка, и вообще не инсценировка, а совсем другое. (Всего, конечно, не
упишешь в письме, но, например, Ноздрев всюду появляется в сопровождении
Мижуева, который ходит за ним, как тень. Текст сплошь и рядом передан в
другие уста, совсем не в те, что в поэме, и так далее.)
Влад[имир] Иван[ович] был в ужасе и ярости. Был великий бой, но
все-таки пьеса в этом виде пошла в работу И работа продолжается около 2-х
лет!
4) Ну и что же, этот план сумели выполнить? Не беспокойтесь, Павел
Сергеевич, не сумели. Почему же? Потому что, к ужасу моему, Станиславский
всю зиму прохворал, в театре работать не мог (Немирович же за границей.)

На сцене сейчас черт знает что. Одна надежда, что Ка-Эс поднимется в
мае, глянет на сцену.

Когда выйдут "Мертвые души"? По-моему - никогда. Если же они выйдут в
том виде, в каком они сейчас, будет большой провал на Большой сцене.

В чем дело? Дело в том, что для того, чтобы гоголевские пленительные
фантасмагории ставить, нужно режиссерские таланты в театре иметь.
Вот-с как, Павел Сергеевич!

А, впрочем, все равно. Все равно. И все равно!
До следующего письма. Ваш М. Б.
P. S. Если еще интересуетесь чем-нибудь в "Мертвых", пишите. Я на
вопросы Вам отвечу точно. А то, сами понимаете, в одно письмо не вложишь
историю двух лет. Да еще и богатую при этом историю!
М.

Из Москвы в Ленинград
8 июня 1932 года

Дорогой Павел Сергеевич!
Сбился я в нумерации моих писем, поэтому нумеровать более не буду, Ваши
я получаю, и всегда они вызывают хорошее чувство. Приходят они среди,
правда, редких, но все же тяжелых для меня деловых писем. Их легко разделить
по следующему признаку:
а) письма отечественные,
б) письма заграничные.
Первые имеют лик мелко будничный. За телефон, например, за какой-то
месяц какого-то года нужно доплатить 9 рублей. А кроме того, почему я не
состою в Горкоме писателей? А если где-нибудь состою, то где, будьте
любезны? Я состою в Рабисе и очень рад, что состою. Но в глубине у меня
мысль, что это неважно - где я состою. И эти вопросы и ответы на них только
у меня время отнимают. Словом, похоже на комаров, которые мешают