"Дарья Булатникова, Варвара Клюева. Тайна замка Расселл (Детектив-буриме) " - читать интересную книгу автора

заинтригован рассказом лектора о знаменитых исторических персонажах,
прибегавших к услугам личных духов. Салливан цитировал по хроникам и
манускриптам свидетельства о демоне Сократа, говорящей голове Медичи и
маленьком красном демоне Наполеона Бонапарта, называл имена известных духов
и образы, в которых они являются к вызывающим их магам. Но больше всего
поразило Дэвида небрежное упоминание лектора о духе Баруэле, мастере всех
искусств, с которым иногда общался сам магистр. В двадцатилетнем юноше
внезапно пробудилась мальчишеская жажда чуда, и после лекции Дэвид,
мучительно стесняясь своего порыва, подошел к Салливану и спросил, не
согласится ли тот стать его научным руководителем. Польщенный профессор
ответил согласием.
С тех пор Дэвид и сам стал неплохим специалистом в области истории
феноменальной магии, познал все, что стоило знать о герметической,
каббалистической и розенкрейцеровской символической философии, но дальше
теории дело у него не пошло. Он проштудировал десятки манускриптов по
церемониальной магии, описаний ритуалов заклинания духов, форм соглашения с
ними и рассказов о личном опыте общения адептов со стихийными демонами. Он
узнал магическую формулу, но она так и не помогла ему вызвать хотя бы
одного, даже самого завалящего духа.
Учитель, которому он однажды, в начале своих опытов, пожаловался на
неудачу, строго отчитал Дэвида за "попытку вломиться в дом Мудрости с
черного хода", прочел длинную лекцию об искушениях и опасностях,
подстерегающих незрелый ум на пути к трансцендентному, напомнил о печальной
участи оступившихся магов начиная с доктора Фауста и посоветовал
ограничиться изучением теории символической философии, упомянув, что сам
потратил на нее не меньше пятнадцати лет, прежде чем перешел к практике.
Нельзя сказать, что эта отповедь отвратила Дэвида от попыток получить в
услужение личного духа, он лишь перестал делиться с учителем своими
неудачами. А по мере того как неудачи множились, его вера в чудо потихоньку
испарялась. Нет, до конца он от нее так и не избавился: поразительные успехи
мессира по части целительства и предсказания будущего, его невероятные
телекинетические фокусы заставляли задуматься и самых прожженных скептиков.
Но в себе Дэвид разуверился. Ну нет у него мистического дара, что поделаешь!
Зато логика, склонность к анализу и здравый смысл всегда были его
сильной стороной. И конечно, человеку, который дружит с логикой и здравым
смыслом, проще разобраться в хитросплетениях даже самой сложной криминальной
загадки, чем в любом мистическом феномене.
Если рассмотреть последние события с точки зрения криминальной истории,
картина получится примерно такая. Теодор Расселл, давний знакомый и,
возможно, недруг Салливана завлекает доктора в имение, используя в качестве
приманки недавно приобретенную рукопись с доселе неизвестными катренами
Ностадамуса. Дочь хозяина - очевидно, по его просьбе - объявляет о недавней
кончине папеньки и убеждает гостей остаться на ночь в доме. Ночью кто-то
выманивает Салливана из спальни и убивает его. Наутро преступники
разыгрывают перед спутником доктора спектакль с целью вызвать у него
серьезные сомнения в собственном душевном здоровье. Логично?
Как бы не так! Прежде всего, никто, кроме самого мессира, не знал, в
котором часу он здесь появится. Приехав немного раньше, они не остались бы
ночевать, и весь коварный замысел лорда полетел бы к чертям. Но допустим,
мисс Расселл сумела бы изобрести предлог, который удержал бы их в поместье.