"Пьер Буль. Бесконечная ночь" - читать интересную книгу автора

Солдаты ответили дружным воплем, вслед за которым прозвучал
оглушительный рев перголезцев и насмешливый хохот неизвестно каким чудом
возвратившегося Джинг-Джонга. Свидетелями начавшегося сражения стали я и
бармен, который с той же невозмутимостью составлял счет.
Это была ни с чем не сравнимая схватка. Падающие звезды окутали меня
настоящим облаком; у меня на глазах они превращались в солдат, облаченных
в самые различные костюмы. Я догадался, что каждый из участников сражения,
чтобы обмануть противника, ускользает то в прошлое, то в будущее.
Я видел, как бадарийцы исчезли на мгновение, чтобы возвратиться в
медвежьих шкурах и с каменными топорами в руках. Должно быть, они
допустили оплошность и забрались слишком далеко. В ответ на это перголезцы
рассеялись, подобно фейерверку, и тотчас возникли снова, вооруженные
длинными копьями; они образовали каре, которое, по-видимому, было
македонской фалангой. В то же мгновение бадарийский отряд превратился в
моторизованную роту.
Были и одиночные схватки. На Амун-Ка-Зайлате была какое-то время
греческая туника; затем он оказался в средневековых доспехах, на боевом
коне, покрытом попоной. У меня на глазах он исчез, чтобы сразу же
появиться в американской военной форме. Почти в ту же минуту американский
солдат превратился в спеленатого младенца: снова, должно быть, произошла
ошибка. Ребенок мгновенно улетучился, и на его месте оказался безобразный
скелет. Своими крючковатыми пальцами он схватил Джинг-Джонга, на котором
была медвежья шапка. Но тот сделал быстрое движение и превратился в
огромную обезьяну доисторической эпохи; ее взгляд сверкал точно так же,
как глаза перголезского ученого. В ответ Амун-Ка-Зайлат превратился в
облако пыли.
Странные трупы валялись у входа в ресторан: они вновь и вновь
поднимались, проклинали друг друга на неведомых языках, вступали в
схватку, уменьшались до крохотных размеров, снова вырастали, превращались
в чудовищ, в младенцев, рассыпались на мельчайшие частицы. Скрещивались
лучи. Интерферировались волны. Кровавые ручьи посреди зала текли, высыхали
и испарялись одновременно.
Я видел, как... но можно ли описать неописуемое? У меня больше не
оставалось сил выносить все это. Я схватил чудом уцелевшую бутылку и, не
переводя дыхания, выпил содержимое, надеясь утопить в нем весь этот ужас.


Буря стихала. Лучи постепенно гасли. Чудовища испарились. В зале было
пусто и тоскливо. Молчаливый бармен подметал осколки бутылок. Солдаты
исчезли. Один только мой друг Амун-Ка-Зайлат сидел рядом со мной. Он
говорил:
- Налей мне вина, сын мой, битва была очень жестокой. К тому же в
голове у меня теперь самая ужасная неразбериха. Враг рассеян во времени;
мои солдаты тоже. Сам я был убит, должно быть, не меньше десяти раз; но я
испытал высшее наслаждение, проломив череп Джинг-Джонгу в сорока различных
веках. Слава богу, это не мешает нам теперь наслаждаться прекрасным вином.
- Но чем все кончилось? - спросил я, задыхаясь от волнения.
- О, все это слишком тонко, - проговорил он в смущении. - Я не решаюсь
ответить тебе.
Внезапно он показался мне усталым, постаревшим, безнадежно тоскливым.