"Эдвард Бульвер-Литтон "Привидения и жертвы" (ужастик)" - читать интересную книгу автора

комнате находится механизм, порождающий явления, да простится мне этот
термин! которые давали о себе знать в спальне. И хотя на тот раз я вошел
туда при дневном свете, и сквозь прозрачное окно проглядывало солнце, стоя
на полу, я снова содрогнулся от ужаса, того самого, что впервые нахлынул
на меня накануне вечером и что несказанно усилился в результате пережитого
в спальне.
По чести говоря, я так и не смог заставить себя задержаться в этих
стенах более чем на полминуты. Я спустился с лестницы и снова услышал за
спиною шаги; когда же я открыл входную дверь, мне показалось, что раздался
тихий смех.
Я вернулся домой, ожидая найти там сбежавшего слугу. Но на квартире его
не оказалось; в течение трех дней я ничего о нем не слышал, а потом
получил письмо из Ливерпуля, в котором говорилось следующее:

Достопочтимый сэр!
Всепокорнейше прошу простить меня, хотя и не смею надеяться на ваше
снисхождение, разве что не дай Боже! вы видели то же самое, что и я.
Боюсь, что мне понадобятся годы, чтобы прийти в себя; что до
пригодности к услужению, об этом речь вообще не идет. Засим я уезжаю к
моему шурину в Мельбурн. Корабль отходит завтра. Может быть, долгое
путешествие пойдет мне на пользу. Сейчас я то и дело вздрагиваю и трясусь
от страха, воображая, что Оно подкрадывается сзади. Смиренно молю вас,
достопочтимый сэр, распорядиться, чтобы мою одежду и причитающееся мне
жалованье отослали к моей матушке в Уолворт Джон знает ее адрес.

Письмо заканчивалось пространными, весьма сбивчивыми извинениями, и
подробными указаниями касательно того, как распорядиться собственностью
отправителя.
Это бегство вполне может навести на мысль о том, что мой слуга лелеял
планы уехать в Австралию и так или иначе мошеннически инсценировал
происшествия памятной ночи. Я ни словом не стану опровергать это
предположение: напротив, предлагаю его большинству в качестве наиболее
правдоподобного объяснения неправдоподобных событий.
Что до меня, я непоколебимо верю в собственную теорию.
Вечером я возвратился в загадочный особняк, чтобы увезти в наемном кэбе
оставленные мною вещи и труп бедного пса. За этим делом ничто меня не
обеспокоило, и ничего достойного упоминания со мною не приключилось;
однако поднимаясь и спускаясь по лестницам, я по-прежнему слышал впереди
звук шагов. Покинув здание, я отправился к мистеру Дж. Он оказался дома.
Я вернул ему ключи, заверил, что любопытство мое полностью
удовлетворено, и уже собрался было вкратце пересказать все происшедшее, но
тут мистер Дж. остановил меня и сказал, хотя и весьма вежливо, что его
более не интересует тайна, которую никто не смог разгадать.
Но я твердо решился поведать ему по меньшей мере о двух письмах, с
содержанием коих ознакомился, а также об их удивительном исчезновении, а
затем осведомился, не адресованы ли послания той самой женщине, которая
умерла в доме, и не содержит ли ее биография каких-нибудь фактов, по
возможности подтверждающих черные подозрения, основания для которых дают
письма. Мистер Дж. слегка удивился, подумал несколько мгновений и
ответствовал: