"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

действительности есть только тривиальность. Он не понимает, что красота
создана тем, что Рафаэль так верно определяет, говоря: идея прекрасного
запечатлена в душе самого художника, и во всяком искусстве, будет ли его
содержание передано словами или мрамором, в красках или в звуках, буквальное
подражание природе есть удел поденщика и новичка. Точно так же поведение
практического и положительного человека искажает и охлаждает благородный
энтузиазм образованных натур, подавляя все, что великодушно, и превознося
все, что банально и грубо.
Великий немецкий поэт хорошо описал разницу, существующую между
осторожностью и мудростью. В последней есть смелость порыва и вдохновения,
которой первая не признает.
Близорукий видит только исчезающий берег, а не тот, к которому несет
его смелая волна.
Однако в логике осторожных и практических людей есть рассуждения,
против которых не всегда легко возражать.
Нужно иметь глубокую, непоколебимую и горячую веру во все
самоотверженное и божественное в религии, в искусстве, славе, любви; иначе
все тривиальное отвратит вас от преданности и унизит все, что есть в мире
высокого и божественного.
Все истинные критики, начиная с Аристотеля и Плиния, Винкельмана и
Вазари и кончая Рейнолдсом и Фузели, повторяли художнику, что природе надо
не подражать, а идеализировать ее, что самое возвышенное искусство есть
беспрерывная борьба человечества, чтобы приблизиться к Божеству. Великий
живописец, как и великий поэт, выражает то, что возможно _человеку_, но в то
же время несвойственно _человеческому роду_.
Вообще истина есть в Гамлете, в Макбете и его ведьмах, в Дездемоне, в
Отелло, в Просперо, в Калибане, истина есть в картине Рафаэля, в Аполлоне, в
Антигоне, в Лаокооне. Но ни на Оксфорд-стрит, ни в Булонском лесу вы не
встретите этих прообразов.
Все эти творения, говоря словами Рафаэля, рождаются из идеи, которую
художник носит в своей душе. Эта идея не врожденна, она есть плод
положительного и серьезного изучения идеала, который может отделиться от
реальной действительности и возвыситься до великого и прекрасного. Самая
простая модель возбуждает вдохновение художника, который имеет этот идеал;
для человека же, не имеющего его, Венера превращается в обыденную вещь.
У Гвидо спрашивали, где он берет свои модели. Он позвал носильщика и по
этой простой и грубой модели нарисовал голову неподражаемой красоты. Она
походила на оригинал, но идеализированный носильщик сделался полубогом. Она
была верна, но не была действительна.
Критики говорят, что "крестьянин" Теньера ближе к природе, чем
"носильщик" Гвидо! Толпа редко понимает истоки идеала: возвышенное искусство
понимается лишь развитым вкусом.
Но возвратимся к нашему сравнению. Этот принцип сходства еще менее
понимают в обыденной жизни. Советы практической мудрости чаще сводятся к
тому, чтобы внушить вам опасения перед добродетелями, чем подвергнуть
наказанию порок; в жизни, как и в искусстве, существует тем не менее идея
великого и прекрасного, и поэтому следует возвышать и облагораживать все,
что жизнь имеет простого и низкого.
Глиндон понял всю холодную осторожность рассуждений Мерваля и внутренне
не соглашался с картиной, что нарисовал его друг, с теми последствиями, к