"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Гарольд, последний король Англосаксонский " - читать интересную книгу автора

В Скандинавии священники часто принуждены были смотреть сквозь пальцы
на многие беззакония, типа многоженства и тому подобного. Если даже они и
искренно вступали в христианство, то тем не менее не могли отрешиться от
всех своих суеверий. Незадолго до царствования Эдуарда Исповедника, Кнут
Великий издал множество законов против колдовства и ворожбы, поклонения
камням, ручьям и против песен, которыми величали мертвецов; эти законы
предназначались для датских новообращенных, так как англосаксонцы,
покоренные уж несколько веков тому назад, душой и телом были привержены
христианству.
Хильда, происходившая из датского королевского дома и приходившаяся
Гюде, племяннице Кнута, двоюродной сестрой, прибыла в Англию год спустя
после восшествия на престол Кнута, вместе со своим мужем, упрямым графом,
который, хотя и был крещен, но втайне все еще поклонялся Одину и Тору. Он
пал в морском сражении, происходившем между Кнутом и святым Олавом
Норвежским. Заметим мимоходом, что Олав неистово преследовал язычество, что
ничуть не мешало ему самому придерживаться многоженства. После него даже
царствовал один из его побочных сыновей, Магнус. Муж Хильды умер последним
на палубе своего корабля, в твердой надежде, что валькирии перенесут его
прямо в Валгаллу.
Хильда осталась после него с единственной дочерью, которую Кнут выдал
замуж за богатого саксонского графа, происходившего от Пенда, короля Мерсии,
ни за что не хотевшего принять христианство, но говорившего из осторожности,
что не будет препятствовать своим соседям сделаться христианами, в случае
если они только, действительно, будут жить по-христиански, то есть в мире и
согласии. Этельвольф, зять Хильды, впал в немилость Хардекнута, потому что
был в душе более саксонцем, чем датчанином; бешеный король не посмел,
однако, представить его открыто в Витане, но отдал насчет него тайные
приказания, вследствие чего последний и был умерщвлен в объятиях своей жены,
которая не перенесла этой потери. Таким образом дочь их, Эдит, перешла под
опеку Хильды.
По причине той же гибкости, отличавшей скандинавов и заставлявшей их
переносить всю свою любовь к родине на приютившую их страну, Хильда тоже так
привязалась к Англии, как будто родилась в ней. По живости же воображения и
вере в сверхъестественное, она осталась датчанкой. После смерти ее мужа,
которого она любила неизменной любовью, душа ее с каждым днем все более и
более обращалась к невидимому миру.
Чародейство в Скандинавии имело различные формы и степени. Там верили в
существование ведьмы, врывавшейся в дома пожирать спящих людей и скользившей
по морю, держа в зубах остов волка-великана, из громадных челюстей которого
капала кровь; признавали и классическую вёльву, или сивиллу, предсказывавшую
будущее. В скандинавских хрониках много рассказывается об этих сивиллах: они
были большею частью благородного происхождения и обладали громадным
богатством. Их постоянно сопровождало множество рабынь и рабов, короли
приглашали их к себе для совещаний и усаживали на почетные места. Гордая
Хильда со своими извращенными понятиями, избрала, конечно, ремесло сивиллы:
поклонница Одина не изучала ту часть своей науки, которая могла бы, с ее
точки зрения, служить интересам черни. Мечты ее устремлялись на судьбы
государств и королей; она желала поддерживать те династии, которым должно
было царствовать над будущими поколениями. Честолюбивая, надменная, она
внесла в свою новую обстановку предрассудки и страсти блаженной поры давно