"Кеннет Балмер. Ключ к Ируниуму (Ключи к измерениям, #2)" - читать интересную книгу автора

извинения.
"Трайдент" громко взвыл, перекрыв все звуки, сотрясся несколько раз
подряд, а потом взмыл в воздух. Все находившиеся в роскошном салоне
расслабленно откинулись на спинки кресел. Откинулся в кресле и Боб
Престайн, осторожно разглядывая сидящую рядом с ним девушку. У него не
было ни малейшего представления, кем она может быть; в голове его сумбурно
мелькали туманные представления о фотомоделях, секретаршах, киноартистках
и ассистентках фотографов. По-видимому, она летела одна. Это замечательно.
Самолет уже почти не занимал мыслей Престайна. Если раньше он не давал
себе труда ухаживать за девушками, это не значило, что он не знал, для
чего девушки существуют; просто они занимали одну из нижних строчек в его
списке жизненных ценностей. Рассматривая украдкой ту, что сидела в
соседнем кресле, Престайн заключил, что настало время внести в означенный
список кое-какие изменения. В конце концов, есть же свои преимущества у
мужчины, родившегося в 1941 году. "Трайдент" горделиво и плавно пронесся
уводящей из Лондона воздушной трассой, пересек Ла-Манш и направился вглубь
Европы - первая остановка Рим.
Что же она имела в виду, называя его Элф? - спрашивал себя Престайн.
Он был частым гостем лондонских тусовок хиппи; он был знаком с
жаргоном, включая самые новые словечки; он хорошо одевался, разве что лишь
чуть более умеренно, чем некоторые из его друзей; да и вообще, он шел в
ногу с модой, если и не стремился забегать вперед. Но это словечко ему еще
не встречалось. Элф.
Стюардессы старались быть с Престайном пообходительнее, но ничего
необычного в этом не было. Несмотря на его шесть футов сплошных мускулов,
стюардессы часто смотрели на Престайна, как на какого-нибудь малыша. Они -
Престайна бросало в дрожь от одной мысли об этом, хотя он и знал, что это
справедливо - они попросту относились к нему по-матерински.
Если эта пташка, что сидит рядом, тоже вздумает обращаться с ним, как
с ребенком, ему, вполне возможно, придется проявить твердость.
- Вы раньше бывали в Риме? - спросила его между тем соседка,
поглядывая на Престайна из-под отлично сидящих фиолетовых накладных
ресниц. Она использовала косметику с чрезвычайным вниманием к деталям и в
полном соответствии с текущей модой: глаза сильно подчеркнуты, нос
припудрен, губы накрашены блестящей помадой, что, по мнению Престайна,
придавало ей сходство с трупом.
- Да, - ответил он, поспешно отводя глаза от ее лица.
Бедняга, подумал он с некоторым состраданием, так потрясающе выглядит
и такое творит со своим личиком. - О да. Я в Риме уже бывал.
- А для меня это первое путешествие. Я полна ожиданий - о, вы и
представить себе не можете, как я предвкушаю эту поездку.
- Неужели? - вежливо переспросил Престайн, позабавленный ее
непосредственностью и лишенной эгоизма сосредоточенностью в себе. Голос у
нее был тонкий и чистый, без грана фальши. Девушка была одета в короткое
темно-бордовое кожаное пальто и сейчас она ерзала, выбираясь из него и
открывая взгляду переливчатое платье, сочетающее в себе зеленые,
серебристые и мерцающе-розовые цвета. Престайну платье понравилось.
Он помог девушке освободиться от пальто и подождал, пока она вновь
угнездится, гадая, чего это ради она вздумала сесть рядом с ним. По ту
сторону прохода он видел еще одну девушку, светловолосую и вполне