"Алан Берт Эйкерс. Воин Скорпиона ("Дрей Прескот" #3)" - читать интересную книгу автора

какую-нибудь скотину, на которой могла бы ехать женщина. Стойла пустовали -
воины отправились в экспедицию, и поместье осталось уязвимым именно для
такого внезапного набега какой и устроили сорзарты. Но чем быстрей мы
найдем сектрикса - так назывался один из видов шестиногих животных для
верховой езды, которых разводили в прибрежных районах Внутреннего моря, -
или калсания, или даже осла, тем лучше. Когда Сег спросил как меня зовут, я
без колебания выбрал из массы имен, которыми уже успел обзавестись в этом
мире, свое собственное - честно говоря, я находил такое количество
прозваний пожалуй даже забавным.
- Я - Дрей Прескот, - представился я. А потом добавил: - Из Стромбора.
Это имя для них ничего не значило.
Положим, они вряд ли могли знать о Стромборе. Ведь пока я не воскресил
этот анклав в Зеникке в подарок тете Шуше - которая, как я должен помнить,
мне не тетя - название "Стромбор" на сто пятьдесят лет заслонил дом
Эстеркари. Но раз ни Сег, ни его хозяйка никогда не слышали имени пура
Дрея, князя Стромбора, крозара Зы, прославленного корсара Ока Мира, то это
было верным признаком того, что они живут крайне замкнуто. Я уже убедился,
что должно быть по прежнему нахожусь в сфере поселений вокруг внутреннего
моря, о чем свидетельствовало наличие тут сорзартов, и потому не слишком
тревожился из-за такого неведения. Будь у меня склонность открыто
веселиться, я мог бы даже посмеяться над тем какой надменный прием
встретило бы подобное незнание прославленных и благородных имен, окажись
эта госпожа в обществе некоторых знакомых мне капитанов свифтеров, крозаров
и братьев из орденов.
- Это - госпожа Пульвия на-Упалион, - представил женщину Сег
Сегуторио. Хотя он явно не был в восторге от своего положения раба, в его
словах определенно звучало некоторое уважение. А ведь ситуация вроде бы не
располагала к тому...
Я посмотрел на госпожу Пульвию. Ничто в ней не произвело на меня столь
сильного впечатления, как то, как она подняла голову и расширила глаза,
встречая мой взгляд. Конечно, никому не пришло бы в голову назвать ее
прекрасной - ни в каком смысле этого слова. Она была скорее крепко сбитой
женщиной с сильными руками и ногами, привыкшей командовать, осознающей свое
положение. И, при нормальном положении дел, несомненно немного впадающей в
отчаяние из-за начинавшего темнить ей верхнюю губу намека на усики.
- Давайте мне ребенка, - сказал я, протягивая руки.
Она инстинктивно прижала младенца покрепче к груди, где лавандовая
ткань ее платья пошла пятнами от слез и соплей ребенка. На шее у госпожи
Пульвии висел на тонкой золотой цепочке драгоценный амулет из рубина и
золота.
Я нетерпеливо ткнул пальцем вниз, указывая на ее босые ноги. Она
по-прежнему смотрела мне в лицо, и я заметил, что глаза у нее потемнели от
пережитых потрясений. Затем, не нарушая молчания, она позволила мне взять
мальчика. Он был легким, как пушинка.
Наша маленькая группа покинула скотный двор. Сразу же за ним
начиналась плантация неубранных блойнов. Высокие зеленые стебли,
обступившие нас, были отягощены золотыми плодами - казалось, вокруг
беззвучно качается миллион безъязыких колоколов. Мы затерялись среди них.
Временами нас накрывала тень. Это черный маслянистый дым поднимался
над усадьбой и расползался по всей округе, затмевая свет двух солнц