"Кир Булычев. Первый гранд-мастер (эссе о Роберте Хайнлайне)" - читать интересную книгу автора

сталинской эпохи, с появлением надежды на новый виток прогресса она
вспыхнула вновь и также одновременно в нее вошли как бы накопившие под
спудом силы и талант и ожидавшие возможности сказать свое слово такие
писатели, как Стругацкие, Биленкин, Михайлов, Варшавский, Аксенов,
Гансовский, Савченко, Альтов, Полещук... можно сказать, что с этого
периода расцветает талант и тех писателей, кто начал печататься несколько
раньше - я имею в виду Ефремова и Гуревича. Появление современной волны в
СССР совпало не только с хрущевской оттепелью, но и с выходом страны в
космос.
Таким образом, простая статистика убеждает нас, что пики появления новой
генерации писателей-фантастов в США и СССР не совпадают, хотя можно до
какой-то степени сопоставить американскую волну 40-х годов и нашу - конца
50-х. Обе волны были связаны с коренными переменами в науке и цивилизации,
и, очевидно, можно найти связь между научным и техническим развитием США в
начале сороковых годов и прогрессом СССР в конце 50-х - некоторые
объективные характеристики периодов могут совпасть.
Но даже и без различия в развитии науки и техники и, соответственно,
влияния этого развития на сознание писателей ясно, что в СССР в конце 30-х
- начале 40-х годов не мог возникнуть всплеск фантастики. Ни
идеологическая обстановка, ни книжный рынок не создали для этого условий.
В то же время нельзя было ожидать новой волны от американской литературы в
конце 50-х по несколько странной для нас, но понятной для исследователя
американской фантастики причине: из-за выхода Советского Союза в космос.
Октябрьские события 1957 года были восприняты общественным мнением как
первое чувствительное поражение западного мира, чему есть масса
доказательств, и это было вдесятеро более сильным ударом по американской
фантастике, которая не только читателей, но и саму себя в течение
десятилетий убеждала и убедила в том, что в исследовании космоса у США нет
и не может быть соперников, и уж тем более их нельзя ждать из Кремля.
Можно провести еще одну параллель: после взрыва атомной бомбы в США и
потом над Нагасаки в Америке произошел всплеск фантастики, повествующей о
гибели мира в атомной катастрофе и о третьей мировой войне. Читатель ждал
этого, писатель отвечал на его вопросы. В советской же литературе это
событие не получило никакого отражения и, уж конечно, не привлекло к
фантастике новых авторов, потому что бомба была не нашей и вообще
сомнительной. Нам было ясно, что мы и без этой бомбы победим, а скоро и
нашу сделаем (на всякий случай) и сделали. В Америке говорили, что мы ее
украли. Мы об этом не знали, а знали бы - не поверили.
Мне кажется, что выход советских спутников, а затем и полет Гагарина в
космос оказали на американскую фантастику значительное влияние и в
какой-то степени изменили ее вектор. Если до конца 50-х годов американская
фантастическая литература, отработав тему третьей мировой войны и всеобщей
гибели, перешла к футурологическим композициям в космосе и пребывала в том
мире, который был точным продолжением США, а любые отклонения от этого
стандарта были вызваны Врагом человечества (облик, цвет кожи, число
конечностей и идеологическое обрамление были различными и менялись с ходом
времени, как шпионы в советских романах предвоенной поры) и немедленно
пресекались бравыми астронавтами. С начала 60-х утверждать, что монополия
США на Галактику сохранится навечно, стало несколько наивным, и, по
крайней мере, лучшие и самые умные писатели стали учитывать в своих