"Сергей Булыга. Красные сапоги ("Черная сага" #4)" - читать интересную книгу автора

голову - это по мне. Но если и плюнуть на все эти дрязги, а просто
облачиться в латы, встать во главе легиона и двинуть его, куда повелят -
так и это ведь тоже неплохо! Хотя, конечно, лучше двигать легион туда, куда
захочешь сам, а не туда, куда тебя направит Тонкорукий. А посему сегодня же
явлюсь к ним и скажу, и выведу на плац, и...
Нет. Я ведь обещал, и всем о том известно, все ждут, когда вернется
Полиевкт. Я обещал! И ведь никто не тянул меня за язык, да и что такое
данное мною слово, когда на каждом шагу можно убедиться, что никто своему
слову не следует, а если и следует, то это всеми признается величайшей
глупостью, достойной только варвара, и потому вполне возможно, что и сам
Полиевкт давно уже нарушил данное мне слово, перекинулся к Тонкорукому и
скрылся у варваров только затем, чтобы моей же глупостью связать меня по
рукам и ногам, а заговор, - и я в этом почти уверен! - давно уже распался,
все меня предали, а верный человек - он никакой не верный, а лазутчик, и
все, что от меня услышит, он незамедлительно передает Тонкорукому, и тот
смеется надо мной, и Теодора вместе с ним смеется, когда они, муж и жена,
лежат в одной постели - в той самой, которая еще не успела остыть от... Да!
Вот так-то вот, Нечиппа! Нечиппа Бэрд! Нечиппа Бэрд Великолепный! Доколе ты
будешь слепым? Прозрей! Иди в казармы, объяви - и выводи, ударь! И -
"барра!" прокричат они, "барра!". И ты их поведешь к Наидворцу, и подожжешь
его! И он будет пылать! А вы - стоять и убивать всех тех, кто будет
выпрыгивать из окон. Всех, без разбору, без пощады!
Я встал, взял меч, опоясался им, и кликнул Кракса, и велел, чтобы он
распорядился насчет лодки. Потом я плыл через пролив и думал: решено! А
после... После я не знаю! В порту сел в паланкин - и ничего не приказал. Но
очутился, как всегда, у Теодоры. Она, завидевши меня, обеспокоенно
спросила:
- Что с тобой?
- Не знаю, - сказал я. - Пустяк. Не обращай внимания.
И она промолчала. Но когда мы, раздевшись, возлегли на ложе и я
положил своей меч возле самого изголовья - чтобы, в случае чего, до него
можно было сразу дотянуться, - она опять спросила:
- Что с тобой?
А я сказал:
- Любовь моя! - и обнял, и поцеловал ее...
И очень скоро я забыл про меч, про заговор, про автократора - про все.
Как вдруг...
Х-ха! Постучали в дверь! Теодора шепнула:
- Лежи! Я сейчас...
Но это же смешно! Да что же это я, как подлый трус, сперва замру, а
после зайцем выпрыгну в окно? И побегу, держа в охапке плащ, сапоги,
рубаху, меч... Барра! Меч! И я его схватил, встал и строго, по-военному
спросил:
- Кто это там?
Мне не ответили. Тогда я снова лег...
И снова принялись стучать - негромко, но настойчиво. Я засмеялся и
сказал:
- Я еще не готов. Немного погодите.
Стук прекратился, стало тихо. Тогда я встал, оделся, подошел к двери и
резко распахнул ее...