"Григорий Булыкин. Куплю входную дверь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- ...просил передать Владичка, что паркет в вашем доме тот же, что
украден на вашем производстве. Очень просил это передать. Именно это... -
Клара Михайловна поворачивается ко мне спиной. Спина - рыхлая, словно
ватная, с мягким горбом.
- Больше ничего не просил... передать?
- Ничего. - Клара Михайловна даже не обернулась.


IV.

Жена кладет мне руки на плечи.
- Успокойся.
- Вот он, твой Рыльцев! Друг юности, - я сбрасываю ее руки с плеч, - он
рассчитал верно: коль ворованный паркет и у меня в доме, стало быть, я -
соучастник. Ты понимаешь? Он на одну доску поставил себя и меня. И всем
плевать, что я был не в курсе дела, что милейший Севастьяныч не только в
моем доме паркет ладил. Это крах, дура-р-ра! Это обесценивает все... И
плевать всем - знал я или не знал, откуда паркет!
- Успокойся... Да и Владик понимает, что пока ты в силе от тебя пользы
куда больше, чем...

- Ты с ума сошла, сошла с ума!
- ...чем, если бы ты был под следствием. Твои связи - вот залог,
гарантия. Он просто намекнул, что может случиться, если ты откажешь ему в
помощи. Это, конечно, подло. Но в его положении - единственная возможность.
- Ты словно детектив сочиняешь, а здесь жизнь. Реальная. Наша. Моя.
Сколько раз я говорил тебе! Сколько раз... - Я с ненавистью смотрю на то,
как жена вытирает пятнышко масла на тыльной стороне ладони пестрой тряпкой
и, неожиданно выхватив эту тряпку, швыряю ее на пол:
- Мне как честному человеку остается лишь одно - пойти в прокуратуру, в
милицию, рассказать все, как было. И точка. Ну, выгонят с работы... Но
помогать этому подонку?!
- Честному? А на чьей это нечестности твоя честность процветала? Всю
жизнь ты гордился своим делом. Своим невзяточничеством. Своей, наконец,
моралью. Ты говорил мне: "Будь проклят дефицит!" А я из крох, из копеечных
подвигов экономии создавала - именно создавала, как конструктор, как
архитектор, испытывающий постоянный недостаток средств, - дом, одежду, обед.
Ты был выше этого со своей большой зарплатой, со своим "кодексом чести". Но
итальянские батники и канадские сапоги носил с удовольствием. Курил
привезенные Рыльцевым из Москвы "Яву" и "Столичные"... Индюк ты, мой милый,
чистоплюй и ханжа.
- Как ты смачно, оказывается, ругаться можешь...
- В башне из слоновой кости нынче не проживешь. "Что скажут мои
подчиненные?" Они уже говорят, мол, хитер наш, ох хитер: так крутит-вертит,
что не подкопаешься.
- Не смей. Я отдал работе все лучшее и отдаю сейчас - ты-то знаешь. Не
смей. И это ты подняла планку моих потребностей. Я даже не ощутил этого. Да
и не потребности вовсе, а...
- Нет, милый, не проживешь в башне, не сможешь... И не режь котлету
вилкой!