"Игорь Бунич. Быль беспредела, или Синдром Николая II " - читать интересную книгу автора

те годы эту дымзавесу раздували, потом шлепнули без суда и следствия. А кого
не шлепнули, тех без пенсии выгнали из органов. Многих посадили. Ты
смотри...
Сергей отмахивался: "Времена ныне не те. Я на этом деле подполковника
получу и стану начальником отдела. А это уже полковничья должность.
Полковником буду в тридцать пять лет, плохо, что ли? А что этим евреям,
которые нашего царя убили, сделается? Мы обстановку контролируем. Никто их
пальцем не тронет. Пусть спокойно в свой Израиль уезжают. Мы не такие
глупые, как вы, папа. Вы тогда, в пятидесятых, чувство меры потеряли - за
что и поплатились".
Степан Агафонович только головой покачивал. "Что с молодежью делать? По
минам идут и улыбаются. Мудрости на чужом опыте не набраться. Только - на
собственной шкуре. Так, видно, устроен мир".
Но в сердце отца росла тревога.
В калейдоскопе событий дни летели со страшной быстротой. Прошли не
очень шумные митинги по случаю семидесятой годовщины со дня расстрела
царской семьи, на которых клеймили, как и было задумано, не столько Ленина и
его партию, сколько затесавшихся в нее сионистов, которых, уже называли для
простоты или иудомасонами, или жидосионистами, а то и просто жидами.
Но кипучая энергия майора Куманина и его подчиненных дала и другие
всходы. Начали раздаваться голоса о необходимости перезахоронения останков
царской семьи в освященной могиле по христианскому православному обряду.
Теперь Куманину приходилось выступать уже перед русскими эмигрантами первой
волны, глубокими стариками, и перед их потомками, сидеть в президиумах
всевозможных конгрессов соотечественников, славянского и православного
братства, наставлять священнослужителей и даже самого патриарха.
Между тем, пришло сообщение, что известный кинодраматург Радий Рябченко
нашел останки царя и его семьи и что скоро произойдет захоронение священных
останков в присутствии английской королевы, приходящейся Романовым дальней
родственницей.
Был конец мая 1989 года.
Куманин хорошо запомнил этот день. Он сидел в спецхране "Ленинки" и
штудировал брошюру о ритуальных убийствах евреями христианских младенцев,
изданную в Мюнхене в 1935 году (выпускникам МГИМО полагалось знать два
иностранных языка). Работа была напечатана готическим шрифтом, поэтому
чтение шло медленно, и Куманин находился в состоянии некоторого раздражения.
Времени было мало. Ему надо было еще успеть в Академию наук на семинар по
славянской письменности и культуре. Многие историки еще яростно
сопротивлялись утверждениям, что в упадке того и другого виноваты евреи, а
не коммунисты. Убеждать их нужно было тонко, совсем не так, как на митингах.
В этот момент Куманина позвали к телефону.
- Куманин, - услышал он в трубке голос полковника Кудрявцева, ставшего
к этому времени уже начальником отдела "А", - ты когда-нибудь на работе
вообще появляешься? Ты где работаешь: у нас или в обществе "Память"? Завтра
к девяти ноль-ноль, чтобы был на рабочем месте. Тебя генерал вызывает. - И
повесил трубку.
Слова "тебя генерал вызывает" ничего, конечно, не объясняли. Во-первых,
какой генерал? В последнее время Куманин докладывал о проделанной работе и
генералу Прилукову (начальнику КГБ Москвы и Московской области), и генералу
Абрамову (начальнику "куста" идеологических отделов), и даже однажды