"Анатолий Бурак. Лицо особого назначения " - читать интересную книгу автора

момента Пестровым.
Среди студенток она была серым воробышком. Тихая и незаметная, на
институтских дискотеках и сабантуях, устраиваемых в общежитии, она
ухитрялась не мозолить глаза. Про нее как будто забывали. Никто из парней не
приглашал танцевать и не хвалил ее наряды, небрежно бросив: "Классно
выглядишь, мать", - вызывая тем самым зависть остальной части женского
контингента. Но, без Ленкиного присутствия невозможно вспомнить ни одной
пусть даже будничной вечеринки с пивом и бренчанием на гитаре.
Как никто она умела варить кофе, чай у нее был неизменно ароматным, а
бутерброды появлялись как по мановению волшебной палочки. При этом Ленка
успевала подать на стол, убрать посуду, принять участие в сердечных делах
подружек, обиженных невниманием мальчиков, увлеченных в свою очередь
девочками из параллельного потока.
Раздухарившиеся от лишней рюмки водки бузотеры моментально
успокаивались, поглаживаемые по голове ее узкой ладошкой, и с удивлением
узнавали о себе много нового, произнесенного тихим, задушевным голосом.
"Умный наш, хороший. Не бузи. Завтра ведь краснеть от стыда будешь". Раз или
два получалось так, что Пестрова не смогла прийти, и все шло наперекосяк.
Даже кофе убегал, а получившаяся в конце концов бурда пахла мылом. Толстые
куски крошащегося хлеба с уродливыми ломтями колбасы бутербродами можно было
назвать лишь с натяжкой. Интеллигентные подружки начинали ссориться,
переходя на личности. Словом, компания рассыпалась как карточный домик под
легким дуновением ветерка. Поначалу никто не связывал испорченный вечер с
отсутствием серой мышки, но вскоре без нее просто перестали собираться.
Выходит, умела Ленка Пестрова разбираться в людях. И знала о них что-то
такое, в чем те и сами не всегда отдавали себе отчет. И вот теперь, с
присущей ей прозорливостью, она сделала заключение. Надо сказать, что
ошиблась ненамного, ибо предмет подружкиных воздыханий был хищником. А где
вы видели хищника, отличающегося добротой и благородством? Это только в
сказках люди приписывают львам и медведям сии завидные качества. В жизни же,
увы, расчетливость и жестокость, основанная все на том же инстинкте
выживания и регулируемая полнотой желудка.
- И вовсе нет. Мне кажется, он не такой, - заявила Юля и, сообразив,
что защищает незнакомца, покраснела.
- Вот-вот, все признаки на лицо. А говоришь, я не я и корова не моя.
Не зная, что ответить, Юля поднялась и побежала к воде.
На обратном пути, трясясь в полупустой электричке, девушка обратила
внимание на детский плач. Мальчик лет шести держался за животик, оглашая
ревом вагон. Повинуясь внезапному порыву, она подошла к женщине, державшей
ребенка на руках:
- Давайте я посмотрю. Я врач.
Юля понимала, что вне больницы ничего сделать не сможет, разве что
поставить диагноз. Но, все же взяла карапуза на руки и внезапно
почувствовала его как бы изнутри. Это было ее собственное тело. И в самом
деле у нее болел животик. Откуда-то пришло знание, почему болит и что надо
сделать, чтобы перестало.
Малыш затих, принявшись таскать добрую тетю за уши. А Юля, слегка
опешившая от своей хиромантии, отдала ребенка матери.
- Спасибо, - поблагодарила та. - Вы и вправду доктор.
- Да, - подтвердила Юля. И зачем-то добавила: - Хирург.