"Анатолий Бурак. Лицо особого назначения " - читать интересную книгу автора

Встреча с подобным себе живо напомнила годы, проведенные в
добровольно-принудительной неволе. Все же все они хищники, а скученность и
подавление инстинктов оставила в памяти господина Смирнова неизгладимый
отпечаток, который никак нельзя было отнести к разряду приятных. И терпеть
рядом себе подобного он не намерен. Тем более что это явно новичок и
серьезных проблем доставить не должен.
Однако парню как-то удалось выкрутиться. Заверения трусливого
исполнителя о трех пулях не вводили в заблуждение. Если у незнакомца был
"запас" жизней, то даже прямое попадание снаряда было для него не страшнее
комариного укуса. Если же конкурент был "пуст", то и это не составляло для
него проблемы. Чай, не в лесу живем, и зевак, готовых сунуть, на свою беду,
нос куда не след, в городе хватает. И Иваныч набрал домашний номер знакомого
милиционера.
- День добрый, Всеволод Станиславович. - Тон не был заискивающим, и,
несмотря на внешнюю разницу в возрасте, разговаривал Смирнов с полковником
как равный с равным.
- С утра был добрым, - утвердительно ответил собеседник, - а тебе,
гляжу, все не терпится.
- Да, понимаешь, отъехать по делам надо, вот и тороплюсь.
- Наш человек был в травматологии, по вызову на огнестрельное. По
словам персонала - три проникающих пулевых ранения, не совместимых с жизнью.
Что странно, от помощи раненый отказался. И, сняв с санитаров штаны и
рубаху, убег, предварительно всех загипнотизировав. Прямо Мессинг какой-то
или Копперфильд, понимаешь.
- Ясно, - в задумчивости пробормотал Смирнов, - ты вот что, адресочек
кого-нибудь из этих, загипнотизированных, скажи.
- Так это не по нашему ведомству. Мелкими кражами "земля" занимается.
Это надо в район обращаться.
Мысленно чертыхнувшись и попеняв на систему, Алексей Иванович
продолжил:
- А кроме этого, ничего?
- Да, знаешь, подобрали тут одного пастуха "ночных бабочек". Но,
обошлось без криминала. Сердечная недостаточность, и туда ему и дорога.
- Спасибо, Сева, я твой должник.
Попрощавшись, он положил трубку. След норовил затеряться в большом
городе. Надо на всякий случай после возвращения посмотреть на эскулапов.
Хотя вряд ли это что-то даст. Он, во всяком случае, не стал бы возвращаться
туда, где наследил.
- И все же он сволочь, - убежденно сказала Ленка, - мужики в
большинстве своем сволочи.
- Ты о ком? - удивилась Юля.
- Да о твоем "предмете", о ком же еще. Как приехала - сама не своя. На
работе, говоришь, все нормально. Остаются мужики.
Все же странный и удивительный человек Юлькина подруга Ленка, с
несерьезной фамилией Пестрова. По рассказу Лениной мамы выходило, что у ее
отца фамилия была Петров. Но, попав после войны в детский дом, где уже был
добрый десяток Петровых, так же как и Ивановых с Сидоровыми, поневоле сменил
фамилию. То ли начальница тамошней канцелярии проявила находчивость,
замешанную на толике юмора, то ли просто не расслышала детский лепет. А
может, сделала помарку, выписывая метрику. Но, "пятилетний малыш стал с того