"Энтони Берджесс. Мед для медведей" - читать интересную книгу автора

чем за четыре минуты.
- У него должна быть одна вещь, насколько я помню, - пробормотал Пол, -
где все музыкальные инструменты на первый взгляд звучат весьма нестройно,
пианино, клавесины, колокольчики, ксилофоны - каждый сам по себе. И только
через какое-то время понимаешь, что сквозь какофонию звуков пробивается
величавая мелодия колокольного перезвона.
Пол задумался, пытаясь припомнить запомнившуюся вещь.
- Есть у него такая вещица, - сразу же ответила мисс Трэверс. -
Называется она "Колокол", опус 64. Уже тогда его талант начала разъедать
ржавчина, и его творчество оказалось изъеденным отвратительными жуками
формализма. А ведь его предупреждали, но он продолжал упорствовать и
проводил недопустимые в музыке эксперименты со звуками. Причем все это он
проделывал в то время, когда его родной город самоотверженно сражался с
немецким фашизмом. И этот композитор не сделал ничего, чтобы поддержать
сограждан в суровую годину испытаний, воодушевить их. Именно тогда были
заброшены семена, которые попали на благодатную почву и впоследствии выросли
в предательство.
Несколько студентов зааплодировали.
- Что вы имели в виду, - спросил мальчик-епископ, - когда говорили, что
в Советском Союзе сейчас все не так, как раньше? Вы здесь уже бывали?
- Роберт побывал здесь в прошлом году, - ответил Пол. - Я хотел
сказать, здесь был мой близкий друг. Роберт.
И тут он отчетливо вспомнил ту самую работу Опискина. Колокола.
Казалось, он отчетливо слышал странные, величавые звуки. Но это длилось
недолго.
В группу людей, столпившихся у стойки бара, с шумом ворвалась девушка,
одетая падшим ангелом: бриджи, черные чулки, бюстгальтер, разрисованные
крылья, сделанные из картонного ящика от сыра, симпатичное юное лицо грубо
размалевано. Только ее юную прелесть не смог обезобразить даже этот
отвратительный атеистический маскарад.
Она завопила:
- Мисс Трэверс, скорее, мистер Коровкин уже наверху. Он пришел поиграть
на пианино. Пойдемте скорее, будем танцевать.
- Товарищ Коровкин, милая, - назидательно проговорила мисс Трэверс и
коснулась уродливым пальцем точеного плечика девушки. - Что ж, отлично,
значит, ему стало лучше.
- Слушайте, - воскликнул мальчик-епископ и картинно указал
импровизированным посохом в сторону Пола, - по-моему, мы должны как следует
проучить этого парня.
- А ну его, - отмахнулся стаффордширский монах, - оставим его
испытывать муки нечистой совести.
- Общая исповедь, - объявил фальшивый священник, но без юмора в
голосе, - покайтесь-ка, почему мы все не танцуем?
Полу почему-то вдруг показалось, что он действительно должен быть
наказан, что это правильно и справедливо. Какие-то голоса внутри него
нашептывали, что наказание всегда следует принимать с благодарностью. За все
надо платить. Может быть, тогда ему станет легче, он избавится от чувства
вины перед Робертом, которого эти монахи называли Опискиным. Все правильно.
Все хорошо. Он сказал:
- Мне все равно. Но когда впервые приезжаешь в чужой город, надо