"Энтони Берджесс. Мед для медведей" - читать интересную книгу автора

придорожных пабах (иногда можно было себе позволить даже джин, если у одного
или у другого выдавалась удачная неделя) и пи к чему не обязывающие, зато
жаркие поцелуи с меняющимися партнершами... Обычные развлечения
представителей среднего класса, владельцев небольших магазинов. Но теперь
Роберта нет, его все-таки забрала война. Он мертв и кремирован. А Сандра
нуждается больше чем в дружбе.
- Сыпь - это ужасно, - ныла Белинда. - По-моему, она расползается по
всему телу. Причем меня беспокоит вовсе не боль. Ой! Она ужасно выглядит!
Ну вот, опять: Амхерст, ночной кошмар некой Эмили Дикинсон.
- А что мы будем делать, если мне станет хуже? Мы так далеко от дома! -
жаловалась Белинда. - Как жаль, что я согласилась ехать. Все мои мучения
только из-за Сандры.
- Считай, что мы отдыхаем, и наслаждайся жизнью, как это делаю я, -
твердо сказал Пол.
Правда, они оба весьма настрадались от морской болезни, захватившей их,
пока судно шло к Скагерраку, но это не главное.
- Разве тебе не понравился Копенгаген? - спросил он.
Сильный ветер с песком в садах Тиволи, холодный полдень, теплый
"Карлсберг".
- А Стокгольм?
Спокойное лютеранское воскресенье, вялая чайка, устроившаяся на голове
Густава-Адольфа.
Но теперь Белинда лежала в постели с сыпью.
- Ты - моя индеечка, мое живое благодарение, - с чувством сказал он. Но
все еще испытывал робость. - Думаю, я пойду приму душ.
У них был общий душ и туалет с пассажирами из соседней каюты, мрачными
украинцами, до полуночи распевавшими свои печальные мелодии. Пол моментально
разделся и на секунду замер, решая, что делать дальше. Мимо иллюминатора
неторопливо прошествовали, оживленно чирикая, две молоденькие блондиночки.
Кажется, шведки. В каюту они не заглянули.
- Ладно, - сказал Пол, - душ может и подождать. Подвинься.
- Ты ничуть не изменился, - капризно протянула Белинда. - Месяцами не
обращаешь на меня никакого внимания, зато сейчас, когда у меня эта ужасная
сыпь, тебе приспичило...
- Ничего страшного, - нетерпеливо пробормотал Пол. - Она похожа на
крошки от печенья. Двигайся скорее.
- Но мне же больно!
- Я не трону твою сыпь, моя дорогая, моя сладкая. Ты сводишь меня с
ума. Я пьянею от завораживающего взгляда твоих прекрасных глаз, - шептал
дрожащий Пол. - Знаешь, ты - настоящая американская красавица.
Интересно, они уже закончили обличать Опискина? Пол все-таки вспомнил,
почему ему пришло в голову это имя. Это было как-то связано с Робертом. Но
сейчас был явно неподходящий момент, чтобы занимать голову такими мыслями.
- Хорошо, - сказала она, продолжая лежать без движения, - ты сам
напросился. Тогда я покажу тебе, что я хочу.
И показала.
- Ох, - воскликнул он, - боже мой!
Это было нечто волшебное, экзотическое, абсолютно аморальное и к тому
же совершенно непохожее на его достаточно либеральные понятия о
благопристойном достижении обоими партнерами полового удовлетворения. Пол