"Энтони Берджесс. Время тигра" - читать интересную книгу автора

Виктор Краббе из Службы просвещения был учителем-резидентом в школе
Мансора.
При первом визите в Англию султана Мансора привела в восторг система
привилегированных частных средних школ. Ему показали Итон, Харроу,
Винчестер, Рагби, Шрусбери, и он возмечтал среди прочего о привилегированной
частной школе в собственном штате, в собственном царском городе, которая
воспроизводила бы многие отличительные особенности английских прототипов -
крикет, пристенный футбол, скрамбл[19] в последний день Масленицы в канун
Пуасы; старшие воспитатели, старосты, фаги,[20] и, разумеется, курс
обучения, открывающий дверь к европейской культуре перед маленькими
коричневыми мальчиками в итонских воротничках и коротких штанишках. Но
рамки, в которые он втиснул свой план, погубили осуществление плана.
Космополитом султан был за границей, легко себя чувствовал в отелях западных
столиц, а в собственной стране ограничивал кругозор своей кровью и своей
рекой. Хотел создать в штате школу для малайской аристократии, но, будучи
чадолюбивым и обладая воображением, видел только, что его чресла никогда не
произведут на свет достаточного для первого класса количества учеников.
Хотя Виктору Краббе было тридцать пять лет, детей у него не имелось.
Султан Аладдин предпочитал своим женам-малайкам китайских и европейских
любовниц и обзавелся детьми любви разных цветов. Он с легкостью понял, что
будущее Малайи в целом и Ланчапа в частности покоится на не одних малайцах,
но на гармоничном сотрудничестве всех составляющих рас. Он не питал особых
иллюзий насчет собственного народа: дружелюбный, привлекательный, вежливый,
больше любит отдыхать, чем трудиться; с его помощью полуострову никогда не
продвинуться; скорей его функция сводится к напоминанию трудолюбивым
китайцам, индусам, британцам о тщетности труда в конечном счете. Он видел в
смешении многих культур возможность рождения уникальной и эстетически ценной
картины и перед своей преждевременной смертью изложил план создания
малайской привилегированной частной школы в письме, которое разослал всем
султанам. Написанное на изысканном учтивом малайском, приперченное
заимствованными из санскрита и арабского неологизмами, письмо это можно
найти в антологиях малайской прозы, - составленных такими учеными, как
Ашеиден, Пинк и инчи Реджван беи Латиф, бакалавр искусств, - которые
докучают ученикам по всей Федерации.
Фактически визионерский прожект осуществил англичанин, способный
школьный инспектор Малайской Федерации по фамилии Покок. Он энергично, с
жаром побеседовал с генеральным Резидентом, заразил своим энтузиазмом
Резидентский совет, и вскоре сам Верховный комиссар понял ценный смысл
образовательного учреждения, которое представляет собой микрокосм
британского коллективизма, иной мир, - малайский, и все-таки одновременно
символизирующий спокойный процесс управления.
Так в царском городе Мансора возникла школа Мансора. В нее шли китайцы,
малайцы, индусы, евразийцы - все из "хороших семей" (хотя подобная
квалификация всегда оставалась неопределенной, она служила лейтмотивом
оригинального плана Покока). Учителя приезжали из Англии, Индии и
Стрейтс-Сетлментс.[21] Школа неуклонно росла, медленно обретала традиции.
Через несколько лет климат признали неподходящим для крахмальных воротничков
и полосатых саржевых брюк, но со временем нашли адекватную школьную форму:
белые полотняные штаны, полосатый галстук и канотье Харроу.[22]
Многочисленные здания школы представляли собой целый музей колониальной