"Сергей Николаевич Бурин. На полях сражений гражданской войны в США " - читать интересную книгу автора

руководства ведения войны. Предостерегая от беспечности, Линкольн говорил в
те дни: "Мы сейчас подобны китобоям, ведущим трудную погоню. Мы наконец
вонзили гарпун в чудовище, но должны теперь следить за своим курсом, иначе
одним взмахом хвоста оно отправит нас к праотцам"*.
______________
* Цит. по: Wheeler R. Voices of the Civil War. N. Y., 1976, P. 198.


Фредериксбергский разгром

5 ноября Линкольн за систематическую дезинформацию и откровенную
трусость наконец-то снял Макклеллана с поста командующего Потомакской
армией. Новым, командующим был назначен Э. Бэрнсайд, который при Энтайэтеме
столь же пассивно вел себя на поле боя, как и Макклеллан в своей
штаб-квартире. На этот раз генерал неожиданно проявил агрессивность. Он
сразу же поссорился с Хэллеком и стал через его голову обращаться к
Линкольну. А тот неожиданно изменил своему правилу - не вмешиваться в то, в
чем он был недостаточно компетентен, - и, уступив просьбам Бэрнсайда,
разрешил ему, несмотря на неблагоприятные погодные и иные условия, атаковать
мятежников. Как вскоре выяснилось, это было серьезной ошибкой, хотя понять
президента можно: в преддверии 1 января - дня, когда Декларации об
освобождении рабов предстояло вступить в силу, крупная победа была просто
необходима.
Бэрнсайд, добившись санкции Линкольна на наступление, наметил не
стратегическую (армия противника), а политическую цель (Ричмонд), т.е.
повторил прежнюю ошибку Макклеллана. В распоряжении Бэрнсайда было до 120
тыс. солдат и 374 орудия. В победе он не сомневался, однако действовал
сумбурно, неорганизованно. В течение 17-19 ноября его части подтянулись к
берегу Раппаханнока, но тут обнаружилось, что к предполагаемому месту
переправы не доставлены понтонные лодки и прочие материалы. Непредвиденная
пауза (позднее Бэрнсайд обвинял в ней Хэллека, а тот отвечал командующему
тем же) затянулась на неделю, за это время выпал снег, и солдаты-северяне
развлекались игрой в снежки и строительством снежных крепостей.
В итоге, когда 25 ноября понтоны начали прибывать, армия Ли уже успела
занять оборонительные позиции на противоположном берегу. Было очевидно, что
элемент внезапности, на который возлагались основные надежды, упущен, на
Бэрнсайд не увел армию назад, а, напротив, стал подтягивать к берегу
продовольствие, боеприпасы и - в лучших традициях Макклеллана - выклянчивал
у Линкольна (с Хэллеком он по-прежнему "принципиально" не переписывался)
подкрепления. В них Линкольн генералу отказал, а вес остальное Бэрнсайд
получил. Так прошло еще три педели.
Бэрнсайд, должно быть, также считая себя Наполеоном, постоянно
просиживал над картой (нередко и ночами), но ничего нового на ней не
появлялось, а придумать что-либо сам командующий не мог. В ночь на 10
декабря он вышел пройтись по берегу. Погуляв и посмотрев на огоньки на
другой стороне Раппахаппока, где дозоры южан жгли костры, на темные силуэты
Фредериксберга, высившиеся над этими огнями, Бэрнсайд вдруг хлоппул себя по
лбу. Эврика! Генерала осенило: не надо больнее ничего придумывать, не надо
ночами просиживать над картой, а надо просто ударить по позициям мятежников
и разбить их! Он разбудил своих командиров и ознакомил их с этим невероятным