"Сергей Буркатовский. Вчера будет война " - читать интересную книгу автора

него на поясе под курткой радио шпиенское висит. От него проводок идет, и
наушнички ма-ахонькие, прямо внутрь, в ухи вставлены. Правда, техника у
барчука деликатная, сломалась, когда я его наземь валил. А он стоять не
может, ребята его за шкирь держат, чтоб не упал. Так и отвели мы его в
дежурку, сдали кому надо. Теперь с ним пролетарский суд разбирается.
Василий повернулся, затушил в стеклянной вазе из бывшей помещичьей
усадьбы сигаретку и снова без нужды оправил гимнастерку. Собравшиеся
загомонили, перебивая друг друга расспросами. Да, та книжка, что с орлом -
это его паспорт. Нет, паспорт не наш, не советский. Я ж говорю - с царским
орлом И карточка там была его. Нет, советских документов у него не было. А я
откуда знаю? Может, его сбросили на парашюте, и он шел к кому-то. На явку,
во! А там бы ему и выдали советский-то документ. Нет, револьвера у него не
было. Только рация и заграничные часы. Нет, не эти. Эти часы мне лично
товарищ полковник вручил перед строем. За поимку опасного шпиона. Да, и
отпуск дали. Десять суток, не считая дороги. Да, в Москве был, нет, товарища
Сталина не видел. Нет, не знаю. Может быть, барчук этот и товарища Сталина
убить хотел. Ну и что, что револьвера не было? У него наверняка сообщники. И
вообще, что-то ты, Колька, много понимать о себе стал. А то на двор пойдем,
поговорим?
Но до разговора с глазу на глаз не дошло, Петрович очнулся и прошелся
сверху вниз по ладам гармоники. Да и особой охоты разбираться с нахальным
Колькой не было. Василий встал, потянувшись, притопнул подкованным каблуком.
Повернулся к Тане и с городским совершенно шиком предложил ей согнутую
крендельком руку. Та гибким движением поднялась с лавки и чопорно положила
узкую ладошку на сгиб локтя. Пальчики были горячими, это ощущалось даже
через плотную ткань рукава. Музыка грянула в полную силу, Таня переступила
каблучками, как-то задорно-дробно притопнув - и пошло веселье. Прочие
девушки без кавалеров тоже не остались.

Милок-то мой,
Телок дурной,
Мы с маманей шли до бани,
Ну а он за мной!

Пару часов спустя, наплясавшись да напевшись, начали расходиться.
Разбирали кожушки да полушубки, девчата меняли сельповские туфли, у кого
были, на валенки. Колька со своим подпевалой Алехой Сударчиком испарились
первыми, кто-то подзадержался, Вася еще раз рассказал про свой подвиг,
"вспоминая" новые красочные подробности. Танюшка опять слушала, распахнув
глазищи, и опять раскраснелась, когда Василий снова показывал на ее
ладошках, какого именно размера был шпионский паспорт. Наконец разошлись
все, Петрович запер клуб и, слегка нетвердо держась на ногах, ушел в обнимку
с гармошкой. Танюшка жила аж на другом конце деревни, притаявший февральский
снег скрипел под подкованными сапогами и аккуратными валеночками.
- Вась, а вот скажи - тебе страшно было? Вдруг да у него револьвер бы
оказался?
- Не. Не страшно. Ты б его видела - хлюпик такой, что соплей
перешибешь. Вот бегает быстро, а так - кишка тонка. Одно слово - барчук. А
потом - чего мне бояться? Это вон они пусть боятся.
- Ага. Пусть боятся. Вась, а ты скажи - война будет?