"Сергей Буркатовский. Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина" - читать интересную книгу автора

кабель от аккумуляторного блока. Над станцией развернули "шатер" из тканевой
ЭВТИ, укрывший почти всю конструкцию, а вдобавок - изрядный кусок
прилегающего грунта. Такой же шатер развернули и над аккумуляторным блоком.
Немец экспериментировал с кислородной установкой. За остаток лунного дня
накачали в баллоны почти тридцать килограмм. Фальке высказал мнение, что
проблема с хлором кроется в уплотнителях, недостаточно защищенных от
перепада температур. После совещания с Землей приняли решение после
окончания всего цикла разобрать установку и привезти наиболее подозрительные
узлы на Землю, благо комплект инструментов на станции имелся внушительный.

Стали пережидать ночь. До комфорта было далеко - несмотря на удвоенный
запас энергии и меньший теплоотток, выше пятнадцати по Цельсию температура
на станции не поднималась. Фальке ворчал о позабытой дома перине. После
наступления утра вздохнули с облегчением. Успешно сжиженный кислород
испарили в вакуум, оставив толику для анализов "дома". Начали разбирать
установку. Через дистанционно-управляемый клапан выпустили хлор, развинтили
все, что развинчивается. Кое-какие детали надо было отрезать. Эту операцию
провели в предпоследний перед стартом с Луны выход. Когда все интересные
узлы были сняты и уложены в вакуумированные контейнеры, ранее служившие для
доставки лунного грунта, вернулись в "бочку".

Станция тем временем нагревалась. Меньше, чем раньше, но все же
существенно. Сама "бочка" крепилась к силовому каркасу на шести узлах, через
которые, к слову, и утекала изрядная часть "незапланированного" тепла. Два
из них приходились на область шлюза, четыре - на основной отсек. Пока Фальке
в основном отсеке обслуживал скафандры, Третьяков ворочал в шлюзе почти
невесомые - Луна все-таки, но не потерявшие массы ящики. Один удар - не
очень даже и сильный - пришелся как раз в область крепежного узла.

Перепад между дневной и ночной температурами на Луне - около трехсот
градусов. Станция пережила десять циклов таких колебаний. В металле,
окружающем узлы, произошли структурные изменения - в худшую, разумеется,
сторону. Удар углом контейнера послужил последней каплей. Алюминиевый сплав
треснул.

Еще хуже было то, что "бочка" прогревалась неравномерно - ни штатная
ЭВТИ, ни "шатер" не закрывали ни входной люк, ни место крепления фермы с
солнечной батареей сверху. Возник изгибающий момент - и резко ослабленную
трещиной зону начало выворачивать. Телекамера зафиксировала действия
Третьякова. Первым делом он дернул на себя кремальеру открытого люка между
отсеками, изолируя стремительно теряющий воздух шлюз от основного объема.
Микрофон был выключен, но ничего кроме "Скафандр!!!" кричать он не мог.
Вторым - дотянулся до аварийного комплекта - баллона с пенообразующим
герметиком и пластины, подозрительно напоминавшей габаритами пресловутую "не
очень нужную" панель с "Салюта-2". Затем сорвал предохранитель и начал
заливать трещину. Пену продавливало в вакуум. Гибкая панель легла на первый
слой герметика, поверх заплаты ложились еще слои. И только отбросив
опустевший баллон, уже харкая кровью из лопнувших легких, Третьяков открыл
вентиль аварийного наддува.