"Юлий Буркин. Ежики в ночи" - читать интересную книгу автора

задавали глупых вопросов.
- При чем здесь работа? - улыбнулся я, а после паузы, вызванной
очередным поцелуем, продолжил давно заученной, но "не использованной" еще
фразой. - Офелия? В твоих молитвах, Нимфа, все, чем я грешен, помяни.
И она отозвалась:
- Мой принц, как поживали вы все эти дни?
Я был приятно удивлен и закончил:
- Благодарю вас; чудно, чудно, чудно...
Наши губы снова слились, и теперь это стало чем-то уже совсем
естественным, почти привычным; очень правильным. Очень правильным.


Я, наверное, минуты три трясу Джона за плечо. Наконец, он продирает
глаза.
- Совсем бы лучше не спал. Гадость всякая снится. Эти. Насмотрелся я
там на них. Хуже роботов. Чего не пойму: куда совесть-то у них девается?
- Я тоже думал об этом. Может быть, это объективно? Знаешь, есть
такое понятие - "стадный инстинкт"?
- Ну?
- По отдельности люди могут быть вовсе не плохими. А толпой такое
творят... А тут - "супертолпа".
- Как-то неубедительно.
- Еще есть одна идея. Любая человеческая мысль - информация,
окрашенная эмоциями. Эмоции - как бы цвет мысли. И если несколько мыслей
смешать, информация будет накапливаться, а вот эмоции сольются в
нейтральный фон. Как если цвета радуги смешать, получится белый.
- Что-то в этом есть. Ладно, спи, философ. - И он принялся
перематывать окровавленную повязку на голове.
Я забрался на топчан и закрыл глаза. И снова прошедшие события
последних дней стали отчетливее настоящего.


- ...Так что надо списать его в архив, - закончила Портфелия.
- Вот и я говорю, что работать ты, Лелечка, не можешь, - с чисто
женскими логикой и тактом резюмировала Маргаритища.
- Я-то как раз умею, - столь же обоснованно возразила Портфелия, -
только не могу писать то, чего не было.
- А от тебя этого никто и не требует.
- Никаких "незаконных операций" там не было...
- И слава аллаху, милочка. Ты ходила на задание. А это значит, что ты
должна была принести материал. И вовсе не обязательно делать сенсацию. О
Заплатине, например, мы вообще еще не писали. А его открытии, судя по
тому, что ты рассказала, - событие номер один. В мировой медицине. Самое
эффектное было бы - репортаж с ночной операции. А самое легкое -
научно-популярная статья по сути открытия. Можно и просто интервью с
профессором. Или подборка экспресс-интервью со спасенными; да, вот это,
пожалуй, хорошо было бы. Или еще: "Портрет ученого" - очерк. Ну, а в
крайнем случае - критическая корреспонденция о препонах, которые
административно-бюрократический аппарат ставит на пути новой идеи (за
препоны не беспокойся, их всегда хватает). Другими словами, тысяча