"Юлий Буркин. Ежики в ночи" - читать интересную книгу автора

Внезапно за нашими спинами раздался щелчок открываемой двери. Я
оглянулся. Из операционной вышел грузный пожилой человек в белом халате.
Он сдернул с ладоней резиновые перчатки, тщательно вытер потные руки о
подол и тут увидел нас.
- Молодые люди, - громко, по-хозяйски, окликнул он. - Вам от меня
что-то нужно? Рад служить. Да не стойте, как истуканы, идите-ка сюда.
Мы обменялись короткими беспомощными взглядами и подчинились.
Я, конечно, понял, что перед нами - профессор Заплатин. Но будь я
художником, пиши я его портрет, я, наверное, назвал бы картину не
"Профессор", не "Доктор", а "Сталевар" или даже "Человек, покоряющий
сталь". Внешность у него такая. Очень загорелое (или от природы смуглое)
широкое лицо с густыми, почти сросшимися черными бровями над глубоко
посаженными глазами. Густые, почти совсем седые волосы зачесаны назад. А
вот глаза-то подкачали: какие-то водянистые, белесые. Я бы даже сказал,
белые. Не сталеваровские.
- Мы из институтской газеты. - Портфелия протянула ему удостоверение,
но он не взял его, а спросил:
- И чем же обязан? Я к вашим услугам, хотя и устал чертовски.
В это время из операционной выкатили тележку с лежащим под простыней
человеком. Санитары прошли деловито, даже не взглянув на нас. В проем я
увидел, что операционная - за следующей дверью, а за этой - "предбанник".
- Понимаете, - стала оправдываться Портфелия, - видимо произошла
ошибка. Нам пожаловались, что вы без разрешения оперируете здесь по ночам.
В тамбур вышло четверо. Они сняли и повесили халаты, накинули плащи
и, пройдя мимо нас, двинулись вниз по лестнице.
- Без чьего разрешения? - усмехнувшись, спросил Заплатин. Мы молчали,
и он, покачав головой, продолжил. - Все очень просто. Как вы, надеюсь,
знаете, я - нейрохирург. Операция по вживлению в мозг нейростимулятора
или, как его сейчас называют, "детектора жизни", требует совокупности
определенных условий. Одно из них: общий наркоз должен производиться,
когда пациент находиться в состоянии глубокого естественного сна. - У меня
почему-то возникло ощущение, что профессор повторяет нам тщательно
заученные фразы. - Посему и проводится операция ночью. - Он дружелюбно
улыбнулся Портфелии. - Вы удовлетворены?
- Да, конечно. Простите нас, ладно?
- Ничего, ничего, - он снисходительно потрепал ее по плечу. - У
каждого своя работа. Нужно быть терпимее друг к другу.
- А что такое нейростимулятор? - осмелел я.
- Этот прибор был разработан в моей лаборатории совместно с учеными
из Еревана три года назад. Он, как можно понять из названия, стимулирует
деятельность центральной нервной системы. Он спас от смерти, или, по
крайней мере, от некоторых заболеваний, от преждевременной психической
дряхлости уже многих людей. К сожалению, удачно эта операция проходит пока
что только в нашей клинике. Но попытки делаются во всем мире. И я, как вы
наверное заметили, готовлю учеников. - Он снова повернулся к Портфелии. -
А сторожа вы не вините. Он вовсе не плохой человек. Но привык ночью спать,
а мы второй год уже лишаем его этой возможности.
Мы даже не успели как следует удивиться его проницательности (про
сторожа-то Портфелия ничего не говорила), как он поразил нас еще более,
обратившись к Джону: