"Павел Буркин. Пепел Сколена 1 " - читать интересную книгу автора

удовольствие.
Туман рассеялся так же быстро, как налетел, куда-то делся весь выпитый
алкоголь - но лучше не становилось. Сперва Миша тер глаза, потом щипал себя
за разные места, потом уже лязгал зубами (оказывается, здесь была то ли
поздняя осень, то ли ранняя весна) - но окружающий дурдом упорно не желал
пропадать.
- Тв-в-вою мат-т-ть, - были первые слова, произнесенные им в новом
мире. Ибо вместо палубы про-гулочного катера он оказался в душной деревянной
каюте. Пахло рыбой, солью, какими-то пыльными тряп-ками. Над головой
виднелся почерневший от грязи потолок, рядом без удобств и излишеств
расположилась единственная, привинченная к полу кровать. Из ведерка в углу
остро смердело парашей - о белом друге, похоже, придется надолго забыть. Еще
одним разочарованием стала кровать, напоминающая то ли скамью, прочно
привинченную к полу, то ли тюремные нары. Ни простыни, ни подушки, только
вместо одеяла - поеденный молью плед, на кровати явно спали, не раздеваясь и
не разуваясь. М-да, если спать на такой всю ночь... И не одну, что уж
темнить...
Миша осмотрелся. Под кроватью оказался сундучок. Не без труда Миша
вытянул его, приоткрыл - и порадовался. Внутри оказалась одежда, наверняка
принадлежавшая прежнему жильцу каюты. Повезло и с размером: был бы он
замухрышкой или, наоборот, великаном, а то и вовсе женщиной - и что тогда?
Щего-лять в джинсах и футболке с надписью "Запомни, браток: пузо не от пива,
а для пива", да еще голубая ке-почка от фирмы "Найк"? Переодевшись, Миша
продолжил осмотр трофеев. Ага, книги - наверняка прежний владелец всего
этого добра был интеллигентом? Если тут средневековье или что-то в этом
духе, гра-мотность - уже пропуск в высший свет. А что тут из теплых вещей?
О, здорово, нечто вроде плащ-палатки, наверняка непромокаемое, шапка,
напоминающая небольшой тюрбан, а также удивительно легкая и теплая шерстяная
жилетка.
Ух ты, и меч имеется! Миша осторожно вытянул из ножен тускло блеснувшее
лезвие. А наточен здорово: едва коснувшись лезвия, Миша сунул порезанный
палец в рот. Ладно, меч пока подождет. Пусть лежит, а то ведь заржавеет.
Пора осмотреться, куда занесла нелегкая.
Осторожно приоткрыв дверь, Миша оглядел мокрую палубу. Крошечный, по
меркам ХХI века, ко-рабль. Нет, не белоснежный теплоход "Комсомолец".
Галера, древняя, как... как Древний Рим. Сырой, рим-ский же, парус
недовольно хлопал, выгибаясь под порывами холодного ветра, из-за борта (от
поверхности до фальшборта не больше полутора метров) летели и летели ледяные
брызги. Ближе к носу раздался хлопок бича, чей-то вскрик и непонятные, но
наверняка нецензурные ругательства. Было бы странно, если бы местные
изъяснялись на литературном русском. Даже на русском матерном. Скрип
производили мокрые весла в уключинах, мокрый такелаж и прикрепленные к
фальшборту большие овальные щиты. Еще неумолчно гремел, задавая гребцам
ритм, барабан.
Очередная волна резко качнула галеру, палуба дернулась из-под ног.
Только ухватившись за дверь (и получив несколько заноз в ладонь), он не
покатился по мокрой палубе. И волнение тут не в пример бал-тийскому... Затих
и снова зазвучал, задавая гребцам ритм, барабан, снова раздалась иноязычная
матерщина. Галера ползла по штормящему морю, а так как была она меньше
прогулочного катера, мотало ее неимоверно.