"Тарас Бурмистров. Россия и Запад" - читать интересную книгу автора

справедливое возмездие за какую-то скверну, в которой погрязла Россия, как
искупление этой скверны, как огромную, но необходимую жертву?
Для прояснения этих вопросов нужно рассмотреть более ранний отрезок
русской истории, особенно в ее взаимоотношениях с историей западной.
Ключевский, много занимавшийся этим вопросом (и в своем знаменитом "Курсе
русской истории", и в специальных исследованиях), считал, что западное
влияние в России началось не с петровскими реформами, а гораздо раньше, в
середине XVII столетия. Когда после Смуты начала века московское
правительство попыталось восстановить государственный порядок старыми
средствами, оно столкнулось с тем, что сделать это теперь стало уже
невозможно. В русском обществе, и так уже взбудораженном мощными
общественными сдвигами и потрясениями, все сильнее ощущалось томительное
недовольство своим государственным устройством, поначалу смутное, а потом
осознаваемое все яснее. Это недовольство - говорит Ключевский - чрезвычайно
важный поворотный момент в русской жизни и русской истории. Оно
сопровождалось неисчислимыми последствиями, главным из которых оказалось
резко возросшее влияние Запада на Россию. "И прежде, в XV-XVI веках, Россия
была знакома с Западной Европой", пишет Ключевский. Она "вела с ней
кое-какие дела, дипломатические и торговые, заимствовала плоды ее
просвещения, призывала ее художников, мастеров, врачей, военных людей. Это
было общение, а не влияние. Влияние наступает, когда общество, его
воспринимающее, начинает осознавать превосходство среды или культуры
влияющей и необходимость у нее учиться, нравственно ей подчиняться,
заимствуя у нее не одни только житейские удобства, но и самые основы
житейского порядка, взгляды, понятия, обычаи, общественные отношения". Это
"духовно-нравственное подчинение", начавшееся в XVII веке - может быть,
самый горький момент в нашей истории (хотя само по себе европейское влияние
и оказалось благотворным для России). Это было тяжелейшее, близкое к
отчаянию, осознание своей национальной недостаточности, ущербности,
несостоятельности своего государственного устройства; это был момент
мучительного неверия в свои силы и сомнения в своем будущем. "Западное
влияние", пишет Ключевский, "вышло из чувства национального бессилия, а
источником этого чувства была все очевиднее вскрывавшаяся в войнах, в
дипломатических сношениях, в торговом обмене скудость собственных
материальных и духовных средств перед западноевропейскими". Тогда и начался
тот "глубокий перелом в умах", который в конце концов привел к петровским
реформам. "В московской правительственной среде и в обществе появляются
люди, которых гнетет сомнение, завещала ли старина всю полноту средств,
достаточных для дальнейшего благополучного существования; они теряют прежнее
национальное самодовольство и начинают оглядываться по сторонам, искать
указаний и уроков у чужих людей, на Западе, все более убеждаясь в его
превосходстве и собственной отсталости".
Поначалу это обращение к плодам западной цивилизации было очень
осторожным и сопровождалось всегдашним московским отвращением и
подозрительностью ко всему, что приходит с Запада. Пока оттуда
заимствовались одни только технические достижения и усовершенствования, это
не вызывало еще больших сомнений в том, насколько безопасны такие
нововведения для старинного русского благочестия. Но скоро стало ясно, что
любое сближение с Европой неизбежно приводит к тому, что и ее умственные и
нравственные основы начинают оказывать сильное, все возрастающее влияние на