"Андрей Михайлович Буровский. Сибирская жуть - 3 (Сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

наизусть и даже пропеть эти слова:

От зари до зари, как зажгут фонари,
Все студентов оравы шатаются!
Они горькую пьют, на законы плюют
И еще много чем занимаются.

Сам Исакий святой, с золотой головой,
На студентов глядит, усмехается!
Он и сам бы не прочь провести с ними ночь,
Да на старости лет опасается.

А кончалось, конечно же, тем, что:

Не стерпел тут старик,
С колокольни он прыг!
Он к студентам на площадь спускается,
Он и горькую пьет, и ведет хоровод,
И еще кое-чем занимается!

По упоминанию "Исаакия святого" видно, что события песни происходили в
Петербурге. Но пели ее, безусловно, не в одном Петербурге и вовсе не только
студенты. Студенческие песни вообще в старой России были примерно тем же,
что песни экспедиционные - в СССР.
Сотрудники же "Лорелеи", слушая эту песню в летних сумерках, относили
ее за счет рабочих, долбивших стены и натягивавших потолки. Правда, неслась
эта песня очень часто вовсе не из тех мест, где рабочие что-то ломали или
натягивали, а потом как-то незаметно выяснилось, что заключал-то договор
русский мастер, но вся остальная бригада состояла из этнических китайцев...
Но это выяснилось тоже намного позже. А пока что сотрудники, посмеиваясь,
делились впечатлениями о поведении Светланы и гадали, кто мог бы быть ее
любовником, с удовольствием подпевая лихой старинной песне в золотистых
теплых сумерках июня.
Мне даже называли дату, когда это все произошло... Дата запомнилась,
потому что именно в этот день несколько сотрудников фирмы вдруг заключили
совершенно фантастическую сделку с фирмой "Золотой попугай" и испытали
мощную потребность ее отпраздновать. Где? Да конечно же в здании "Лорелеи"!
Берем пузыри, и погнали, мужики, погнали!
Стояло часов 11 вечера, когда народ подъехал к старинному зданию,
бывшему родовому гнезду Мирсковых.
Улицу перекопали так, что подъехать можно разве что метров за 200, а
войти удобнее всего через черный ход, довольно далеко от парадного фасада.
Тишина и полумрак невольно навевали желание пройти потише, сесть поскорее в
уже отремонтированных комнатах. Двое проникли в здание несколько раньше
других и попытались проникнуть в кабинет шефа - в предбаннике кабинета
Протерозоя Мезозоевича всегда водились стаканы, вилки и тарелки, и все
знали, где их можно взять. Эти двое (назовем их Фановым и Полещуком... ровно
потому, что их зовут совсем не так) уже на лестнице уловили странные звуки.
Сперва им показалось, что где-то урчит огромных размеров кошка. Потом - что
кого-то в кабинете шефа прижали к стенке и душат. Так им, по крайней мере,