"Эдгар Райс Берроуз. Тарзан и золотой лев" - читать интересную книгу автора

там до ее возвращения. Быстро и бесшумно она двинулась в сторону незнакомца.
Львенок слышал то, что слышала его мать, а теперь и он уловил запах
человека. Этот запах он ощутил впервые, но инстинктивно понял, что так
пахнет враг. Поэтому его реакция была точно такой, как и у взрослых львов:
вдоль маленького хребта дыбом поднялась шерсть, малюсенькие клыки
оскалились.
По мере того, как Сабор углублялась в заросли, малыш, забыв ее
запрещение, следовал за ней. Он шел, покачиваясь на слабеньких лапках, и вид
его вызвал бы улыбку, если бы не величественная посадка головы и широкая
грудь, в которой угадывалась будущая мощь. Львица, настойчиво устремившаяся
вперед, чтобы убить врага, не знала, что детеныш идет за ней.
В непроходимых зарослях джунглей львы протоптали тропинку, больше
напоминающую туннель, ведущий от логова к небольшой полянке. Выныривая из
джунглей в одном месте, тропинка выводила на открытое пространство, а затем
вновь ныряла в непроходимые заросли. Когда Сабор подкралась к поляне, она
увидела объект своей ненависти и страха. То обстоятельство, что человек мог
не подозревать о ее присутствии и не замышлять ничего враждебного, в данный
момент для Сабор ничего не значило. В другой ситуации она, вероятнее всего,
позволила бы ему пройти мимо, поскольку ни ей, ни ее детенышу не угрожала
непосредственная опасность, а будь она одна, львица предпочла бы вообще тихо
удалиться, но сегодня она была возбуждена и боялась за судьбу своего
единственного львенка. Материнский инстинкт с утроенной силой
сконцентрировался на этом любимом уцелевшем детеныше, и Сабор не стала
выжидать, пока угроза ее маленькому станет реальной, а бросилась навстречу
человеку с единственной мыслью - убить! Само существование человека в ее
глазах являло потенциальную опасность для ее детеныша.
Она ни на мгновение не остановилась у края поляны, не подала ни одного
предупреждающего знака. Первое, что понял чернокожий воин, - это то, что
прямо на него со страшной скоростью мчится сущий дьявол в обличье
разъяренной львицы. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Туземец
не искал встречи со львом. Если бы он знал о его существовании, он обошел бы
это место стороной. В крайнем случае он убежал бы, но бежать было некуда,
спасительное дерево находилось от него дальше, чем львица, и она настигла бы
его прежде, чем он сумел бы преодолеть четверть расстояния. Надежды на
спасение не было, оставалось только одно. Львица почти настигла чернокожего
воина, когда он заметил бегущего за нею следом львенка. В руке туземец
держал тяжелое копье. Он метнул его в тот момент, когда Сабор прыгнула на
человека. Копье пронзило дикое сердце, но одновременно гигантские челюсти
сомкнулись на шее чернокожего. Два мертвых тела рухнули на землю. Несколько
конвульсивных подергиваний их мускулов были последним прощанием их умирающих
тел с жизнью.
Осиротевший львенок остановился в двенадцати футах и смотрел на первую
великую катастрофу в своей жизни вопрошающими глазами. Он хотел приблизиться
к матери, но инстинктивный страх, вызванный запахом человека, сдерживал его.
Наконец, он начал попискивать, призывая мать, но на сей раз она не пришла,
она даже не поднялась и не взглянула на него. Он был озадачен и ничего не
мог понять. Постепенно он начал подползать поближе. Он увидел, что
незнакомое существо, убитое его матерью, не шевелится и не подает признаков
жизни. Его страх уменьшился, и через некоторое время он подполз к матери и
обнюхал ее. Он все еще пищал, но мать не откликалась. Наконец он понял, что