"Эдгар Райс Берроуз. Тарзан и "иностранный легион"" - читать интересную книгу автора

К всеобщему удивлению, горб носорога оказался сочным, нежным и очень
вкусным.
Пока они ели, пара глаз наблюдала за ними из кустов, которые росли на
краю обрыва по ту сторону реки. Спустя несколько минут обладатель этих глаз
снова скрылся в лесу.
Этой ночью дикие собаки дрались за туши убитых Тарзаном животных до тех
пор, пока появившийся тигр не прогнал их с пиршества, и они, образовав
мрачный ворчащий круг, дожидались, когда повелитель джунглей насытится и
удалится.


* * *

Каждая война создает новые слова. Вторая Мировая война не является
исключением. Вероятно, наиболее известное слово, рожденное ею, это -
"квислинг". Воины также переделывают старые слова. "Коллаборационист" раньше
имело положительное значение, но я сомневаюсь, чтобы оно уцелело после
войны: никто не захочет называться коллаборационистом.
Коллаборационисты были в каждой стране, где побывали враги. Были они и
на Суматре. Таким был Амат - жалкое создание, низко кланявшееся каждому
японскому солдату и заискивавшее перед ними. Он был шакалом в образе
человека, который питался объедками со стола наглых оккупантов, дававших ему
пощечины, когда он мешался у них под ногами.
Когда Амат увидел пятерых белых людей, остановившихся у реки в
маленькой долине, он облизал свои толстые губы как бы в ожидании угощения и
поспешил обратно по тропе к своей деревне, где был временно расквартирован
отряд японских солдат. У него было две причины торопиться: он спешил
передать свою информацию врагу и хотел засветло добраться до своей деревни,
пока "его величество" не вышел еще на охоту.
Он находился в нескольких милях от дома, и начали уже опускаться
сумерки, когда оправдались его худшие опасения: страшная голова повелителя
джунглей появилась, словно призрак, прямо на его пути. Тигр не оставил Амата
в сомнении относительно своих намерений и сразу же ринулся в его сторону.
Амат отчаянно завизжал, прыгнул на ближайшее дерево и полез наверх со всей
доступной ему быстротой. Тигр прыгнул за ним, но промахнулся. Амат
карабкался все выше, обливаясь холодным потом и задыхаясь.
Он замер лишь на самой вершине, дрожа от смертельного ужаса, и там мы
оставим его до утра.


ГЛАВА XI

- Черт побери! Что за страна, - ворчал Шримп, когда они поднимались по
крутой тропинке на рассвете следующего дня. - Если не ползешь вниз в яму, то
выбираешься из нее наверх!
- Посмотри, человек, какой замечательный вид! Или твои глаза не
воспринимают красоту? - иронично ответил ему Бубенович.
- У моих ног нет глаз, чтобы воспринимать что-либо, кроме усталости.
Но все когда-нибудь кончается, и, наконец, они достигли края обрыва.
Тарзан осмотрел тропу.