"Эдгар Райс Берроуз. Потерянный континент" - читать интересную книгу автора

поколений стирает все следы недуга мозга и нервов у потомков маньяков,
потому что в древние времена причиной этих заболеваний могла быть именно
высокая цивилизация.
Для меня лично теория профессора Корторана особой обоснованностью не
обладает, но я должен признаться, что я пристрастен. Никому, естественно, не
хочется верить в то, что предмет его величайшей привязанности является
потомком бессвязно бормочущего идиота и неистового маньяка.
Но я забываю о последовательности своего повествования -
последовательности, которой я хочу придерживаться, хотя и боюсь, что все
время буду отходить от нее, столько размышлений вызывает путь от
таинственного прошлого англичан до современной истории велибританцев.
Беседуя с девушкой, я вдруг осознал, что она до сих пор связана, и
извинившись, вытащил нож и перерезал сыромятные ремни на ее руках.
Она поблагодарила меня, улыбнувшись так нежно, что и за более трудную
службу для меня бы было лучшей наградой.
- А теперь, - сказал я, - позволь мне проводить тебя домой и передать
тебя под защиту друзей.
- Нет, - в ее голосе прозвучала тревога, - ты не должен идти со мной -
Бакингем убьет тебя.
Бакингем. Знаменитое имя в древней истории Англии. То, что оно
сохранилось, а с ним и множество других прославленных имен, является одним
из наиболее сильных опровержений теории профессора Корторана; к сожалению,
никаких других путей к прошлому это не только не открывает, но наоборот,
добавляет таинственности.
- А кто этот Бакингем, - спросил я, - и почему он хочет убить меня?
- Он подумает, что ты меня украл, - ответила она, - а так как он сам
хочет получить меня, то убьет любого, о ком он подумает, что тот желает
меня. Несколько дней назад он убил Веттина. Моя мать однажды говорила мне,
что Веттин был моим отцом. Он был король. Теперь Бакингем король.
Да, судя по всему, здесь люди немного более развиты, чем на острове
Уайт. Может быть, это даже рудимент цивилизованного правительства -
признание вожака, вождя королем. Кроме того, у них сохранилось слово "отец".
Произношение девушки, далеко не идентичное нашему, все же было гораздо ближе
ему, чем исковерканный диалект Восточных людей на острове Уайт. Чем дольше я
говорил с ней, тем больше я надеялся найти здесь, среди ее народа какие-то
свидетельства или традиции, которые помогли бы разгадать историческую
загадку двух столетий. Я спросил ее, далеко ли мы от города Лондона, но она
не поняла, о чем я говорю. Тогда я попытался объяснить, описав большие
здания из камня и кирпича, широкие улицы, парки, дворцы и бесчисленное
количество людей, но она печально покачала головой...
- Здесь поблизости таких мест нет, - сказала она. - Только в Лагере
Львов есть места из камня, где у зверей берлоги, но в Лагере Львов нет
людей. Кто туда осмелится пойти! - Она даже вздрогнула.
- Лагерь Львов, - повторил я. - А где это и что это такое?
- Это вот там, - она показала на реку в западном направлении. - Я
видела это издалека, но я никогда не была там. Мы очень боимся львов, потому
что это их страна, и они сердятся, что человек пришел сюда жить.
- А далеко отсюда, - и она указала на юго-запад, - страна тигров, она
еще хуже, чем земля львов, потому что тигров намного больше, чем львов и они
больше любят человеческое мясо. Здесь тоже давно были тигры, но и львы, и