"Эдгар Райс Берроуз. Приключения на Полоде ("За самой далёкой звездой" #1)" - читать интересную книгу автора

скоростью, и на бумаге появлялась строка за строкой. Ручаюсь, рука человека
не притронулась к клавиатуре. Кто же тогда печатал этот текст? Или - что?
Я поморгал глазами и потряс головой, решив, что попросту задремал за
машинкой. Но это было не так. Кто-то или что-то печатало на ней свое
послание, и печатало так быстро, как этого никогда не удалось бы сделать ни
одному человеку.
Я передаю это послание точь-в-точь таким, каким сам впервые прочитал
его. Не могу гарантировать, однако, что оно дойдет до вас в первозданном
виде, уважаемый читатель. Ведь ему еще предстоит пройти через руки
редактора, а уж редактор, скорее всего, не удержится и исправит слово Бога.


Глава 1

Я погиб за немецкой линией фронта в сентябре 1939 года. Три
мессершмидта атаковали мой самолет, но мне удалось послать два из них в
штопор, и они рухнули на землю, взметнув к небу клубы дыма и огня. А потом
настал и мой черед: мой самолет спикировал и устремился вниз, сделав свой
последний вираж.
Меня зовут... Хотя, пожалуй, не стоит об этом. В нашей семье еще прочно
сохраняются многие пуританские черты досточтимых предков, и в ней так
пугаются всякой огласки, что даже объявление о смерти сочтут проявлением
дурного тона. Мои близкие считают меня покойником. Что ж, пускай думают так
и дальше. Может, так оно и есть на самом деле. Во всяком случае, немцы,
вероятнее всего, похоронили меня.
Перемещение - или, как это еще назвать, не знаю, - произошло совершенно
мгновенно, потому что моя голова еще кружилась от последнего, смертельного
виража, а в ушах еще стоял гул мотора, когда я открыл глаза и обнаружил, что
нахожусь в каком-то саду. Повсюду были деревья, кусты, цветы на хорошо
ухоженных лужайках. Но более всего меня поразило то, что этому саду
конца-края не было видно. Он простирался, кажется, до самого горизонта, по
крайней мере настолько далеко, насколько мог охватить мой взор. Ни строений,
ни людей вокруг себя я не заметил.
Отсутствие людей поначалу весьма обрадовало меня, поскольку я был
совсем без одежд. Я считал себя мертвым, да я и должен был бы им быть, после
всего, что со мной приключилось. Когда пулеметная очередь пробивает вам
сердце, секунд пятнадцать вы еще сохраняете ясное сознание - вполне
достаточно для того, чтобы понять: это был ваш последний в жизни вираж и
спасти вас может лишь чудо. Я думаю, подобное чудо произошло и со мной.
Я оглянулся вокруг, ища глазами немцев или свой самолет, но не
обнаружил ни противника, ни машины. Зато мне удалось подробнее рассмотреть
деревья, кусты и цветы, окружавшие меня. Ничего подобного прежде мне не
доводилось видеть. Не скажу, чтобы растительность была так уж разительно
непохожа на привычную мне, однако подобных видов я раньше не встречал нигде.
Мне даже пришло в голову, что я очутился в немецком ботаническом саду.
Но прежде всего неплохо было бы выяснить, насколько тяжело я ранен. Я
попытался подняться на ноги, и это мне без труда удалось. Мысленно поздравив
себя с чудесным спасением, я вдруг услышал женский вскрик.
Я повернулся и оказался лицом к лицу с девушкой, глядящей на меня
широко раскрытыми от удивления, а может, и от ужаса глазами. Не произнеся ни