"Эдгар Райс Берроуз. Люди-скелеты Юпитера" - читать интересную книгу автора

за ними.
- Прощайте! - оказал Зан Дар. - Вероятно, мы больше уже не
встретимся...
- Заткнись, тварь! - потребовал один из воинов.
Зан Дар подмигнул мне и засмеялся. Моргор рассвирепел.
- Молчать! - заорал он.
В какой-то миг я подумал, что он бросится с мечом на саватора, но
командир отряда приказал ему выйти. Это происшествие было лишним
доказательством маниакального самомнения и высокомерия моргоров и помогло
окончательно окрепнуть симпатии и восхищение саватором, которые росли во мне
с тех пор, как он впервые заговорил с нами.
Нас с У Даном отвели через площадь к огромному зданию, вход которого
тщательно охранялся. Странные, ухмыляющиеся, похожие на черепа головы
воинов, их руки и ноги, достойные скелетов, вместе с темнотой и смахивающим
на пещеру входом наводили на мрачные мысли о вратах ада, охраняемых живыми
скелетами. Не очень-то приятная мысль...
У входа нас задержали, и все это время воины обсуждали нас так, словно
обсуждали пару бродячих кошек.
- Они похожи на саваторов, хотя совсем другие, - заметил один.
- Такие же уроды, - сказал другой.
- А один темнее.
И тут на какой-то миг меня поразил цвет моргоров. Вместо цвета слоновой
кости они теперь были скорее розовыми, вернее, розоватыми. Я посмотрел на У
Дана. Он стал темно-красным. Взглянув на свои руки, я увидел, что они тоже
темно-красные, правда, не такие темные, как кожа У Дана. Сначала я удивился,
потом сообразил, что отраженное от внутреннего слоя атмосферы красное пламя
вулканов превратило в темно-красную нашу красноватую кожу и сделала желтую,
подобную пергаменту кожу моргоров розовой.
Осмотревшись кругом, я понял, что этот розоватый оттенок был на всем,
куда ни погляди. Он напомнил мне куплет из модной песенки, которую я как-то
слышал в одно из прошлых посещений Земли. Помнится, звучал он так: "Гляжу
сквозь розовые стекла, все стало розовым вокруг..."
Ну, на душе у меня было совсем не розово, каким бы розовым ни казался
вокруг мир.
Наконец появился офицер и приказал ввести нас. Внутри здание было таким
же неприветливым, как и снаружи. Здесь не было и намека на какие-то
украшения, хотя, как я узнал впоследствии, это была главная резиденция
правителя моргоров. Искусство никогда не пыталось оживить строгость
облицованных коричневой лавой сумрачных коридоров и пустынных прямоугольных
залов. Ни одна портьера не смягчала острые дверные проемы, ни один ковер не
скрывал и кусочка голого коричневого пола. Голые стены давили на нас. Редко
бывал я в столь скверной обстановке. На Барсуме даже в подземных темницах
заброшенных городов часто своды были с интересной резьбой, арочные входы,
искусные металлические решетки, свидетельствующие об артистическом
темпераменте своих создателей. Моргоры же, как будто и впрямь мертвецы,
обходились без искусства.
Нас привели в большой пустынный покой, где несколько моргоров
столпились у стола, за которым восседал один из них. Для меня все моргоры
выглядели почти одинаково, однако им присущи индивидуальные черты лица и
другие физические особенности, потому что я узнал Хаглиона среди тех, кто