"В.С.Бушин. Гении и прохиндеи " - читать интересную книгу автора

плавал в глубинах социального мира...", "Горький поддерживал контакты с
Ролланом и Шоу...", "Писатель принимал активное участие в исторических
событиях...", "Горького поместили в Петропавловскую крепость...", "Супруги
отправились на вокзал, стремясь в Петербург". Об отъезде Горького за
границу: "...произошла нормальная эмиграция". Или: "Поднялась лавина
казней". Лавины (снега, камней, грязи и т.п.) не поднимаются, а опускаются.
Порой и понять невозможно, что филолог хочет сказать. Например: "В Лондоне
Горькому пришлось выискивать средства, чтобы съезд закончился". Какие тут
нужны средства? Сколько? И всему этому нет конца. Поучиться бы этому
журналисту у Шолохова, который, кстати, учился в школе только на один год
больше Горького.
Колодный переходит к другой области разоблачения: "Ни на заводе, ни на
фабрике не работал, у станка не стоял, в пролетарском котле не варился,
квалификации не заимел ни в одном деле..." Допустим, так, но ведь и Пушкин
не работал на фабрике, и Лермонтов у станка не стоял, и Толстой в котле не
варился, но зато они в 20-25 лет заимели квалификацию писателей. А Горький,
в 24 года выступив с первыми рассказами, сразу заимел всероссийскую славу, в
30 - европейскую, в 35 - мировую! Именно это никак не укладывается в
сознании Колодного, который, судя по всему, двадцать лет стоял у станка и
тридцать лет в котле варился. Видимо, именно поэтому он, пролетарий, считает
себя вправе задать и такой вопрос: "А где был Горький, когда брали Зимний?!"
Оказывается, не видели его среди солдат и матросов, которые шли на штурм.
Оказывается, в тот день писатель был в Москве. Мало того, он тогда и "не
стремился к Никитским воротам, где шел яростный бой", не лез на баррикады,
не лежал за пулеметом. И это еще не все. Вскоре он стал издавать газету
"Новая жизнь", где, будучи членом РСДРП, однако же критиковал большевиков и
лично Ленина. И у Колодного принципиальный вопрос: "Как это совмещалось с
членством в партии?" Ведь налицо нарушение дисциплины, а? Вот бы еще
проверить, правильно ли он партвзносы платил... Так вот, дед писателя -
царский офицер, отец - управляющий пароходством, сам он Зимний не брал, на
баррикадах булыжники в жандармов не швырял, устав партии злостно нарушал,
неизвестно как платил взносы - какой же он после этого пролетарский
писатель! Колодный, еще один марксист в законе, решительно отказывает ему в
этом звании. А кроме того, говорит, считают его великим гумани-


48

стом. Ну, правда, "жалость из него до конца не выдавили. Кое-кого вытаскивал
за волосы из лагерей, кое-кому помогал уехать, упрашивал за несчастных то
Ягоду, то Сталина, можно припомнить и другие добрые дела". Однако не
припоминает из множества людей, которым Горький помог, кого поддержал, спас,
ни единого имени. Но вот говорит: "Простят ли Горького родственники поэтов
Васильева и Смелякова, многих других, кого подверг патриарх критике, ставшей
основанием для репрессий?" В этом же ряду называются имена Николая Клюева и
Сергея Клычкова, которым-де "патриарх ничем не помог". Во-первых, Павла
Васильева он критиковал отнюдь не в одиночестве. Сергей Куняев в интересной
документальной повести о поэте "Русский беркут", что печатается сейчас в
"Нашем современнике", приводит такие, например, слова на вечере в "Новом