"Огонь желания" - читать интересную книгу автора (Грант Анна)

ГЛАВА 2

Каролина сказала себе, что предстоит рискованная игра, от успеха которой зависит жизнь Эмили и ее собственная, и в этой игре не было места для страсти. Адам крепко держал ее за плечи – офицер, ласкающий свою любовницу-крестьянку – и в его объятиях не было ничего похожего на те нежные прикосновения, когда-то так возбуждавшие ее. Не очень-то хотелось смотреть ему в глаза, но она понимала, что делать это придется, иначе весь розыгрыш окажется неубедительным. Когда его пальцы коснулись ее шеи, она подняла голову и заглянула ему в глаза.

Его взгляд был такой же холодный и бесстрастный, как и прикосновения его рук, но неожиданно выражение лица мужчины изменилось, в нем появилось какое-то страдальческое выражение. Несколько мгновений Адам смотрел на нее сверху вниз. Затем очень медленно поднял руку и провел пальцами по ее шее, затем по подбородку. Пальцы его были шершавыми и грубыми, но их прикосновение оказалось на удивление нежным.

Несколько новых выстрелов, прозвучавших с улицы, нарушили минуту гармонии. Рука Адама скользнула Каролине под платье и замерла на ее груди. Женщина вздрогнула от неожиданной интимности его прикосновения.

Дверь с грохотом распахнулась.

Прижавшись лицом к мягкой ткани рубашки Адама, Каролина не могла ничего видеть, но она услышала грубый хохот и французскую речь. О смысле сказанного она могла только догадаться, так как эти слова не были похожи на те, которым когда-то учила гувернантка.

– Я полагаю, – подняв голову, заговорил Адам по-французски, – что прежде, чем войти к старшему офицеру, надо постучать.

Послышался удивленный вздох, и за мгновением тишины последовал осторожный вопрос:

– Сэр?

– Я – капитан Сен-Жюст из девяносто пятого полка. Могу я знать, кто вы такой? – холодно произнес Адам.

– Лакло, мсье. Гвардеец…

– В чем там дело?! – вскричал другой, более грубый голос, сопровождающийся тяжелым стуком сапог.

– Мсье говорит, что он – капитан, – объяснил Лакло. – Капитан Сен-Жюст из девяносто пятого.

– Он так говорит? – хлопнула дверь, и уличный шум умолк. – А могу я спросить, что вы здесь делаете без мундира… мсье? – настойчиво потребовал второй мужчина.

Адам крепко стиснул плечо Каролины.

– Мне поручено одно важное задание, которое целесообразно выполнять без мундира. Полагаю, мне не следует объяснять суть задания.

Лакло затаил дыхание, но его приятель подавился смешком, показавшимся Каролине отвратительным.

– О каком таком задании вы говорите, капитан? – спросил второй француз. – Вероятно, оно заключается в поиске местных проституток?

– Газен, – пробормотал Лакло, переминаясь с ноги на ногу, – наверное, нам следует…

– Заткнись! – оборвал его Газен. – Кто из нас старший? – голос его вдруг стал язвительным. – А она совсем не похожа на испанку!

Адам надеялся, что лицо Каролины спрятано на его груди, но он ошибся.

– Конечно не похожа, – произнесла она по-французски, обернувшись к визитерам и давая понять всем своим видом, что одно такое предположение оскорбительно для нее. – Я англичанка, и, разумеется, я не родилась в такой дыре, как эта!

Эти слова озадачили обоих французов. И пока они в нерешительности топтались на месте, Каролина успела рассмотреть их. Лакло, высокий и темноволосый, на вид имел не более двадцати лет. Газен казался лет на пять старше, он был низкорослый, плотного телосложения, редковолосый, с лицом, покрытым колючей щетиной. Оба были одеты в бело-зеленые солдатские мундиры, грязные и потертые. Потрепанный кивер болтался на голове Лакло, а Газен и вовсе был без головного убора, но зато в его правой руке имелся пистолет.

Первым заговорил Газен.

– Ага! – удовлетворенно произнес он. – Я так и думал. А как тогда обстоит дело с ним? – он указал пистолетом в сторону Адама. – Он тоже англичанин? Если ты не хочешь неприятностей, женщина, то скажешь нам правду!

– Англичанин? – Каролина удивленно рассмеялась. – Вы, наверное, шутите, мсье. Разве он похож на англичанина? Или его речь звучит, как английская?

Адам взял Каролину за талию, привлек к себе и сказал:

– Неужели вам не понять, что нас нужно оставить в покое? Если вы не хотите неприятностей, то советую вам поскорее покинуть деревню. И чем быстрее, тем лучше! О любых беспорядках я без замедления доложу адъютанту генерала Вилата, полковнику Леко, моему давнему и очень хорошему приятелю.

Лакло поежился и направился было к выходу, но Газен преградил ему дорогу.

– Нет уж, никто пока что никуда не пойдет! – Он снова помахал в воздухе пистолетом. Судя по всему он был крепко пьян, потому что даже с такого расстояния Каролина слышала, как от него разило спиртным. – Полагаю, леди должна нам сказать, что делает англичанка в тылу врага?

Он уперся плечом о дверной косяк.

Женщина почувствовала, как участился пульс Адама. Он хотел ответить на это требование, но, видимо, понимал, что своими словами только больше разозлит Газена.

– Пожалуйста, если вам это так уж необходимо! – Каролина с достоинством вскинула голову. – Как многие жены офицеров, я последовала туда, где был расквартирован мой муж. После того, как мой муж погиб под Бургосом, я… – она игриво взглянула на Адама, – я нашла себе другого защитника.

– Не дури, Газен, – пробормотал Лакло. – Пошли…

– Нет, я сказал! – упрямо воскликнул тот и с вызовом взглянул на Адама. – Похвально с вашей стороны, что вы утешаете убитую горем леди, капитан, однако довольно странно, что французский офицер развлекается именно здесь и именно с ней. Или вам не достаточно шлюх в Бургосе и Паленсии? Да и обстановка там поприличнее!

– Верно, – согласился Адам. – Но у моей дамы больше достоинств.

– В самом деле?

Газен с интересом уставился на Каролину, оглядывая ее с головы до ног, словно женщина стояла перед ним абсолютно голая.

Она спросила себя, слышит ли ее дочь этот разговор, но к счастью, Эмили не понимала по-французски, хотя тон разговора мог не на шутку напугать ребенка. Оставалось только Бога благодарить, что рядом с девочкой в это время находился Хокинс.

– Но это вас не касается! – заявил Адам. – Я уже говорил, что полковник Леко – мой друг, и что лучше бы вам убраться отсюда поскорее.

– Газен, – позвал Лакло, дернув приятеля за рукав.

– Да помолчи ты, дурак! Он может говорить все, что угодно о своем чине и своих друзьях! И о своей загадочной миссии! Тем более, что никаких тому доказательств не существует. Пусть-ка он объяснит, что это за миссия такая, связанная с визитом к проститутке…

– Но полковник Леко…

– К черту полковника Леко! К черту их всех! – Газен презрительно сплюнул на земляной пол. – Безмозглые офицеры пригнали нас в эту забытую Богом страну и бросили на произвол судьбы! Единственное, что может сделать для нас этот подозрительный тип, так это поделиться с нами своей проституткой.

Все случилось так быстро, что Каролина даже не успела испугаться. Газен направился к ней, вперившись на нее жадными глазами. И тогда Адам загородил ее собой и быстрым ударом ноги выбил у француза пистолет, а затем сшиб его с ног. Но подобрать пистолет и посмотреть на второго солдата у Адама уже не было возможности. Газен, опираясь на дверной косяк, поднялся на ноги, и, кипя от ярости, бросился на обидчика. Надо сказать, что он был довольно ловким и подвижным драчуном. Видимо, за годы войны опыт рукопашных боев им приобретен немалый, и каждое движение солдата было точным, отточенным. Адам выдержал удар в бок и, уворачиваясь от нового удара, пригнулся. Следя за противником, он слышал, как в комнату вбежал Хокинс, и как Лекло простонал от боли.

Пистолет лежал в трех футах от Адама. Газен, несмотря ни на что не упускал из вида своего оружия, и, улучив момент, неожиданно бросился к пистолету. Но Адаму только это и нужно было: его противник раскрылся и получил удар в подбородок, сваливший его с ног.

Газен лежал неподвижно, закрыв глаза и едва дыша.

Посчитав, что его противник потерял сознание, Адам повернулся было в сторону пистолета и в тот же миг почувствовал острую боль в боку. Газен успел вскочить и ударить его ножом между ребер.

Не обращая внимания на боль, Адам схватил негодяя за запястье и выкрутил ему руку. Нож упал наземь, но француз вырвался и снова нырнул за пистолетом. Для раненого мужчины это оказалось неожиданным, так как реакция его уже была замедленной, и противник явно опережал его. Однако Газен застыл вдруг на месте, затем упал, и его вытянутая рука замерла на земле, как раз там, где несколько секунд назад лежал его пистолет. Пистолет, который теперь обеими руками держала Каролина. Внезапная тишина сообщила Адаму, что Хокинс и Лакло тоже перестали драться.

– Убирайтесь из моего дома, мсье! – сдержанно произнесла женщина. – Вы и ваш приятель!

Газен встал, нарочито спокойно отряхнулся и презрительно засмеялся ей в лицо, но тут же замолчал, как только Каролина взвела курок. Адам увидел неподдельный ужас в глазах солдата. Уж он-то, наверное, прекрасно знал, какой урон может нанести ему невинно пущенная пуля. Газен медленно выпрямился и, не спуская глаз с направленного на него дула, начал пятиться к двери. Единственным звуком, раздававшимся в комнате, был шорох его штанов. Дойдя до выхода, он взглянул на Адама.

– Вы – везучий человек, капитан. Жаль, что не у всех мужчин есть такие женщины, которые их спасают. Но я еще вернусь. И не один.

Адам ничего не ответил. Как только отпала необходимость в действиях, он почувствовал слабость и головокружение.

Газен бросил прощальный взгляд на Каролину – смесь гнева, восхищения и похоти была в этом взгляде, – открыл дверь и вышел на шумную улицу.

Как только за спиной солдата захлопнулась дверь, Адам вопросительно взглянул на Лакло, испуганно застывшего на месте. Кивер валялся у его ног.

Тишину нарушил Хокинс. Поднимая кивер и передавая его французу, он произнес:

– Ты слышал, что сказала леди? Убирайся. Словно оправившись от шока, парень схватил свой кивер и поспешил к выходу.

– Минутку, – остановил его Адам. – Сколько вас в деревне?

– Пятнадцать, мсье, – пробормотал Лакло и, не оборачиваясь, вышел за порог.

Когда дверь за ним захлопнулась, Адам глубоко вздохнул. Подождав, пока боль немного утихла, он повернулся к Каролине. В ее взгляде сквозила тревога, но руки не дрожали, держа пистолет. Эта женщина прекрасно владела собой.

Он вдруг с сожалением подумал, что наивная и веселая девочка, подруга его детства, навсегда осталась в прошлом, но, в то в же время, сказал он себе, перемены, происшедшие с нею в последние пять лет, не сделали его Каролину хуже.

– Я обязан тебе жизнью, – сказал он ей. – «Спасибо» – это слишком мало, но нет времени сказать большее. Если я правильно понял Газена, он собирает приятелей, чтобы вернуться для реванша. Если остальные солдаты такие же, как и он, то местным жителям не поздоровится. Капитану Сен-Жюсту пора, пожалуй, переговорить со старшим офицером.

Хотя опасность вроде бы миновала, Каролина продолжала беспокоиться. С тех пор, как они с Эмили приехали в Аскуэру, мародеры здесь не появлялись, но о них частенько рассказывала Адела.

– Сначала нужно перевязать рану, – обратилась она к Адаму. – Ты не можешь никуда идти.

При тусклом освещении хижины трудно было судить о серьезности ножевого ранения в правом боку пострадавшего.

– Всего лишь пустяковая царапина, – возразил он. – Поверь, я был ранен не один раз и кое-что понимаю в этом. Если у тебя найдется какая-нибудь тряпица, я сам сделаю себе перевязку. Лучше ступай за Эмили. Вам обеим придется пойти с нами. В хижине оставаться опасно.

Каролина передала Адаму висевшее в углу, рядом с посудной полкой полотенце, затем положила пистолет на стол и поспешила в заднюю комнату.

Девочка сидела на кровати, обхватив руками колени и устремив глаза на дверь. Как только мать вошла, малышка бросилась к ней и обняла ее за ноги.

– Все хорошо, моя милая, – сказала Каролина, поглаживая ее волосы. – В деревне французские солдаты, но мистер Дьюард нас спасет. Ты можешь помочь нам, если будешь вести себя очень тихо, что бы ни случилось.

Эмили кивнула, не сомневаясь в том, что мать всегда сумеет защитить ее.

Когда они вернулись в переднюю комнату, Адам, судя по всему, уже сделал себе перевязку и, облачаясь в плащ, беседовал с Хокинсом.

– Мы вас прикроем, – сказал он женщине. – Думаю, все будет в порядке. – Взглянув на Эмили, Адам улыбнулся. – Забавно, правда? Взрослые люди ведут себя совсем как непослушные дети.

Девочка расплылась в ответной улыбке, и ее темные глаза засияли. Каролина подошла и взяла дочку на руки, тем самым прерывая ее общение с Адамом. Он же, в свою очередь, не придал этому значения. Открыв дверь хижины, он выглянул за порог и, кивнув всем остальным, вышел на улицу.

Следом за ним, крепко прижав к себе Эмили, вышла Каролина.

В деревне в это время царила всеобщая суматоха. Повсюду раздавались громкие возгласы французов и испанцев: первые что-то требовали, вторые протестовали. В воздухе пахло пылью, вином и порохом.

У женщины даже не было возможности защитить свое лицо от пыли, так как руки ее были заняты – она держала девочку, прижимая к груди ее голову, как будто таким образом могла защитить дочь от уличной суматохи. Инстинкт говорил ей, что нужно бежать отсюда подальше, а не идти в самое сердце хаоса. Эмили же не плакала и не хныкала, лишь крепко обнимала за шею свою мать.

Неожиданно кто-то тронул Каролину за талию. Не видя его, она поняла, что это Адам обнял ее.

– Не волнуйся, – сказал он, подбадривая ее. – Все это выглядит страшнее, чем есть на самом деле.

Его жест был успокаивающим, но Каролина обратила внимание на то, что ладонь Адама была слишком горячей. Взглянув пристальнее на него, она поняла, что недавняя рана дает ему о себе знать, но мужчина старается не подавать вида, будто его что-то беспокоит. Перехватив ее тревожный взгляд, он улыбнулся, и женщина более уверенно зашагала по улице, чувствуя возле своего сердца дрожащее тельце дочери.

В сумерках улицы продолжали раздаваться крики, ржание лошадей, стук тяжелых предметов, брошенных на землю. Испуганные домашние животные, словно тени, перебегали дорогу. Местные жители высыпали на улицу, но Каролина едва ли могла различить их лица. Она боялась споткнуться и упасть, поэтому старалась смотреть больше под ноги.

Когда они приблизились к хижине Аделы, женщина перестала глядеть на дорогу и обратила внимание, что двери жилища были закрыты, и ни самой женщины, ни ее детей нигде не было видно. Вспомнив рассказы подруги о том, что ей довелось пережить во время подобных налетов, Каролина остановилась, желая выяснить, что с хозяйкой хижины, но Адам подтолкнул ее вперед.

Вскоре они вышли на небольшую площадь, которой заканчивалась улица. Здесь располагалась таверна сеньора Мендосы. Перед таверной стоял фургон, наполовину груженный ящиками и бочками. Двое солдат продолжали дозагружать его провиантом, сваленным в кучу посреди дороги, а двое других солдат из дверного проема таверны выкатывали бочки, в то время как сам сеньор Мендоса пытался им помешать, ругая их на чем свет стоит.

Одна из бочек вдруг треснула, и на землю полилось дорогое красное вино. Тут же неподалеку стоял худосочного вида мужчина в форме французского офицера, который давал распоряжения солдатам. Один солдат обернулся, и Каролина узнала в нем Газена. Кровь в ее жилах застыла от ужаса.

– Вот так встреча! – пробормотал Адам, сжимая плечо своей спутницы. Затем он решительно направился вперед, с видом человека властного и уверенного в себе. – Вы, мсье, – произнес он, обращаясь к офицеру и игнорируя Газена, – Вы здесь старший?

– Это он самый! – показал на Адама пальцем Газен. Глаза солдата были полны ненависти и злобы. – А вот и женщина! – он указал на Каролину. – Она хотела меня убить.

Женщина только крепче прижала к себе съежившуюся от страха девочку. Хокинс поспешил встать рядом с ними.

– Капитан Сен-Жюст девяносто пятого полка, – представился Адам, предвидя, что офицер собирался спросить, с кем он разговаривает. – Могу я знать, кто отвечает за этот патруль?

– Дюмон, – машинально ответил француз. – Лейтенант.

Он был довольно молод, немногим старше Лакло, с волосами цвета соломы и бледно-голубыми мутноватыми глазами. У Каролины возникло подозрение, что он уже успел попробовать вина из погреба сеньора Мендосы.

Дюмон кашлянул, словно не знал, что еще сказать, и Адам продолжил свой натиск.

– Ваши люди вышли из-под контроля, лейтенант. Вот этот, – он указал на Газена, – приставал к леди с самыми циничными предложениями. А когда я попытался защитить ее, он бросился на меня с ножом. И у него хватило наглости интересоваться моим званием.

– Разве я не могу спрашивать о том, чего я не вижу? – возразил солдат. – Где, скажите мне, доказательства, что он капитан? Он даже не сможет доказать, что он – человек военный.

Адам продолжал смотреть на Дюмона, игнорируя слова Газена.

– Неужели ваши люди и с вами так разговаривают, лейтенант?

– Отставить, Газен! – резко произнес Дюмон и, взглянув на Адама, вкрадчиво заметил: – Однако это справедливо, мсье, что мы интересуемся, кто вы такой. Мы ведь не имеем другой возможности узнать что-либо о вашей персоне. Тем более, что эта дама, как выяснилось, англичанка.

Каролина решила, что Адам повел себя правильно. Лучшая защита – это наступление.

– Да, я этого не отрицала с самого начала, – произнесла она, выступив вперед. – Я осталась здесь после гибели мужа. Капитан Сен-Жюст согласился меня охранять. Я благодарю судьбу, что он оказался рядом со мной, когда этот монстр ворвался в мой дом. Вашим людям, лейтенант, не помешало бы преподать урок хороших манер.

– Не слушайте ее, лейтенант! – воскликнул Газен. – Эта ведьма корчит из себя благородную даму, а сама забрала мой пистолет.

– Ах, да! – Адам повернулся к Хокинсу, который вынул пистолет из своего кармана, и, взяв у него оружие передал его Дюмону. – Надеюсь, вы не вернете ему оружие, пока он не научится тем манерам, о которых упомянула миссис Раули.

Дюмон взял пистолет, но ответить ничего не успел. Перед ним возник еще один солдат, тащивший за руку худого мальчишку лет одиннадцати, отчаянно упиравшегося. Но когда мальчик увидел Каролину, он изумленно уставился на нее. Это был Пабло Руис, сын двоюродной сестры Аделы. Женщина ободряюще улыбнулась ему.

– Кидался камнями, – сообщил солдат Дюмону, крепко держа ребенка за руку. – Угодил мне в затылок и сшиб с ног Манэ. Необходимо проучить его, лейтенант. На мой взгляд, он заслужил хорошую порку.

Заметив, что от страха кожа Пабло из смуглой сделалась пепельной, Каролина гневно вспыхнула.

– Он же совсем ребенок! – возмутилась она. – Лейтенант, неужели вы можете поверить, что он представляет опасность для ваших солдат?!

– Нельзя допускать, мадам, чтобы эти люди проявляли к нам неуважение, – возразил Дюмон с неожиданной твердостью и, обратившись к солдату, распорядился: – Отведи мальчика в таверну. Здесь у меня другие дела.

Солдат раскрыл было рот, чтобы ответить, но вдруг вскрикнул от боли и гнева, так как Пабло изо всех сил пнул его ногой и попытался вырваться. Однако безуспешно. Француз размахнулся свободной рукой, собираясь ударить мальчишку, но Адам перехватил ее.

– Вы должны прекратить это безобразие, Дюмон, – заявил он, освобождая Пабло. – Иначе ваши люди станут неуправляемыми.

Солдат недоуменно уставился на неожиданного защитника маленького сорванца, но Газен снова запротестовал:

– Черт побери, лейтенант! Неужели вы позволите этому подозрительному типу, у которого даже нет мундира, командовать вами?!

– Молчать! – прикрикнул на него Дюмон, оглядываясь на двор таверны, где солдаты, занимавшиеся погрузкой фургона, прекратили работу и с любопытством стали наблюдать за разыгрывающейся сценой. – Ну чего уставились?! Занимайтесь своим делом! – И снова обратился к Адаму: – Если бы я мог видеть какие-нибудь доказательства вашей правоты. Какие-нибудь документы, удостоверяющие вашу личность, капитан. Простая формальность.

Каролина затаила дыхание, но Адам невозмутимо вынул из кармана плаща сложенный вчетверо лист бумаги.

– По причине секретности моей теперешней миссии я не имею с собой официальных документов, но, возможно, письмо от моего друга полковника Леко убедит вас. В письме он благодарит меня за небольшую работу, которую я недавно выполнил для него.

Лицо Дюмона прояснилось.

– Этого вполне достаточно. Мне знаком почерк полковника.

Каролина со страхом смотрела, как француз взял письмо, развернул его и долго, внимательно изучал написанное. Сердце женщины громко стучало, во рту все пересохло. Пока что спектакль проходил довольно удачно, и если подпись полковника Леко окажется достаточно ловко подделана, лейтенант должен им поверить.

Адам невозмутимо взирал на Дюмона. Пабло тоже стоял спокойно, словно понимал, что находится сейчас в меньшей опасности. Эмили шмыгнула носом в тишине, и Каролина успокаивающе погладила ее по головке.

– Благодарю вас, капитан, – произнес Дюмон. – Это меня вполне убедило.

– Я не сомневался в этом. – Адам протянул руку за письмом. – Позвольте мне забрать это. Я рад, что все улажено. Могу я посоветовать не нагружать фургон доверху? Иначе для следующего патруля, который здесь будет проходить, ничего не останется.

Газен недовольно кашлянул.

– Какое вам дело…

– Вы забываетесь, сержант, – перебил его Дюмон. – Ступайте к фургону, помогайте остальным. Вы тоже, – он кивнул солдату, приведшему Пабло. – И передайте остальным, что я приказываю оставить какую-то часть продовольствия. Капитан Сен-Жюст прав.

Полчаса Каролина с Адамом наблюдали, как Дюмон отдавал указания солдатам, которые были неимоверно удивлены тем, что лейтенант обращается с ними до непривычного слишком строго.

И только когда патруль покинул деревню, женщина, наконец, поверила, что опасность миновала. Она поставила Эмили на землю, и дочка тут же уцепилась за ее юбку.

– Все в порядке, – сказал Адам Пабло. – Тебе лучше поспешить домой. Наверное, твоя мама волнуется.

Мальчик изумленно таращился на своего спасителя. Мужчина улыбнулся и слегка подтолкнул его. Пабло осторожно попятился назад, затем повернулся и со всех ног помчался к своему дому.

Каролина смотрела ему вслед, не смея поднять глаз на Адама. После того, как она столь неприветливо встретила его, он спас не только ее и Эмили, но и всю деревню.

– Похоже, нам не стоит пускаться в дорогу на ночь глядя, – заметил Хокинс. – Я лучше напою и накормлю лошадей.

И только когда Хокинс ушел, Каролина решилась взглянуть на Адама. Он выглядел усталым, на лбу его выступил пот, но он изо всех сил старался держаться бодро. Ничего не сказав друг другу, они отправились назад, в ее хижину. Эмили держалась за руку матери и несколько раз с любопытством выглядывала из-за женской юбки на Адама.

В деревне постепенно становилось все тише.

Когда вся троица приблизилась к жилищу Аделы, Каролина подобрала юбку и заспешила к порогу. Но не успела она толкнуть дверь, как та распахнулась.

– С тобой все в порядке? – воскликнула Адела. – Слава Богу!

Подруги обнялись. Эмили подбежала к детям Соро, стоявшим за спиной матери.

– Мистер Дьюард прогнал солдат, – сообщила им малышка. – И он спас Пабло. Солдаты думали, что этот дядя-француз, но это неправда. Да, мама?

Она повернулась к матери и нетерпеливо потянула ее за юбку.

Адела и дети с любопытством уставились на Адама. Каролина тоже взглянула на него, не зная, как объяснить всем его появление в деревне, но потом она решила, что он сам все объяснит. Однако мужчина выглядел так, словно бы ничего не слышал, и глаза его как-то странно затуманились. Вдруг он слегка качнулся, как будто терял равновесие.

Каролина шагнула было к нему, чтобы поддержать, но не успела – у Адама подкосились колени, и в тот же миг он рухнул к ее ногам.