"Трагедия Игрек" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)Сцена 4 СПАЛЬНЯ ЛУИЗЫ— Вы действительно думаете… — с сомнением начал окружной прокурор, когда инспектор отправил двигающегося как во сне Конрада Хэттера под охраной в его комнату. — Я намерен прекратить думать, — огрызнулся Тамм, — и начать действовать. Эти туфли выглядят чертовски убедительно. — Пожалуйста, инспектор. — Друри Лейн шагнул вперед и взял у Тамма грязные белые парусиновые туфли. Они были старыми, поношенными и со стоптанными каблуками. В подошве левой туфли была маленькая дырка. — Эта туфля соответствует отпечатку левой ноги на ковре? — Конечно, — усмехнулся Тамм. — Когда Мошер сообщил мне, что ребята обнаружили в стенном шкафу Хэттера, я сам сверил туфли с отпечатками. — Но вы, разумеется, не собираетесь этим ограничиться? — спросил Лейн. — Что вы имеете в виду? — Мне кажется, инспектор, — отозвался Лейн, задумчиво взвешивая в руке правую туфлю, — что вам следует отдать ее на анализ. — На анализ? — Смотрите. — Лейн поднял правую туфлю. Спереди виднелись пятна от какой-то жидкости. — Хм! — пробормотал Тамм. — Вы думаете… Лейн широко улыбнулся: — В данном случае, инспектор, я тоже предлагаю действия. На вашем месте я бы немедленно послал эту туфлю доктору Шиллингу для обследования пятен. Возможно, они оставлены той же жидкостью, которая содержалась в шприце. Если так… — Он пожал плечами. — Боюсь, подтверждение того, что отравитель надевал эти туфли, будет выглядеть скверно для мистера Хэттера. Почувствовав в голосе Лейна намек на насмешку, Тамм резко взглянул на него. Но лицо актера было серьезным. — Мистер Лейн прав, — сказал Бруно. Поколебавшись, инспектор забрал туфли у Лейна, подошел к двери и подозвал детектива. — Срочно отправить Шиллингу, — приказал он. Детектив кивнул и унес туфли. В этот момент в дверях появилась толстая фигура мисс Смит. — Луиза чувствует себя гораздо лучше, инспектор, — сказала она. — Доктор Мерриэм говорит, что вы можете повидать ее. Она хочет что-то вам сообщить. Поднимаясь по лестнице к спальне Луизы, Бруно пробормотал: — Что, черт возьми, она может сообщить нам? — Полагаю, какую-то странную идею, — проворчал инспектор. — В любом случае свидетель из нее никудышный. Ну и дело! Свидетель убийства оказывается глухим, немым и слепым! С таким же успехом она могла быть мертвой! — Я бы не был в этом так уверен, инспектор, — возразил Лейн. — Мисс Кэмпион не совсем потеряна для общения. У человека существует пять чувств. — Да, но… — Губы Тамма беззвучно зашевелились, и Лейн, умеющий читать по ним, увидел, что инспектор не без труда перечисляет пять чувств. — Конечно, если бы Луиза опознала в убийце Конрада… — задумчиво промолвил окружной прокурор. — В конце концов, она не спала во время убийства — на это указывают отпечатки ее босых ног на ковре, — а судя по тому месту, где Луиза упала в обморок, и обращенным к нему следам ног преступника, она могла прикоснуться… — Тонко подмечено, мистер Бруно, — сухо сказал Лейн. Дверь в спальню напротив лестницы теперь была открыта. Трое мужчин вошли в комнату. Исчезновение мертвого тела изменило атмосферу спальни, несмотря на то что белесые следы все еще виднелись на ковре, а постельное белье было смято. Солнце проникало в окна, и в его лучах плясали мошки. Луиза Кэмпион сидела в кресле-качалке с дальней стороны своей кровати, ее лицо было, как обычно, пустым, а голова слегка склонилась набок, словно она напрягала отсутствующий слух. Кресло медленно и ритмично покачивалось. Доктор Мерриэм стоял у окна, заложив руки за спину и глядя на сад внизу. Мисс Смит стояла у другого окна в оборонительной позе. Капитан Триветт, склонившись над креслом Луизы, поглаживал ее по щеке — на его красном лице было написано беспокойство. При появлении троих мужчин все выпрямились, кроме Луизы, которая прекратила раскачиваться, как только шершавая рука капитана Триветта перестала поглаживать ее лицо. Ее голова инстинктивно повернулась к двери, и, хотя слепые глаза оставались лишенными выражения, приятные черты лица стали осмысленными, а пальцы начали двигаться. — Привет, капитан, — поздоровался инспектор. — Жаль, что встречаю вас снова при печальных обстоятельствах. Капитан Триветт — окружной прокурор Бруно, мистер Лейн. — Рад познакомиться, — отозвался капитан хриплым голосом морского волка. — Ужасная история! Я только что услышал новости и пришел посмотреть, держится ли Луиза на плаву. — С ней все в порядке, — заверил Тамм. — Она храбрая малышка. — Он потрепал Луизу по щеке, но она отпрянула с быстротой насекомого, быстро шевеля пальцами. «Кто это?» Мисс Смит вздохнула и, склонившись над доской с похожими на домино блоками на коленях Луизы, составила ответ: «Полиция». Луиза медленно кивнула; ее пухлое тело напряглось, под глазами виднелись круги, пальцы задвигались снова. «Я должна кое-что сообщить вам, что может оказаться важным». — Выглядит она достаточно серьезно, — пробормотал Тамм. Он разложил на доске блоки в другом порядке. «Расскажите нам все». Луиза Кэмпион снова кивнула, ее пальцы заскользили над металлическими точками, и складка ее губ стала мрачной. Она подняла руки и начала повествование. История, которую рассказала Луиза через посредничество мисс Смит, выглядела следующим образом. Она и миссис Хэттер удалились в свою спальню в половине одиннадцатого вечера. Луиза разделась, и мать уложила ее в кровать. Она помнит, что легла без четверти одиннадцать, так как знаками спросила у матери, который час. Когда Луиза лежала с панелью Брайля на коленях, миссис Хэттер сообщила ей, что собирается принять ванну. Больше она не общалась с матерью до без четверти час, когда миссис Хэттер вернулась из ванной и снова завязала разговор по системе Брайля. Хотя беседа была незначительной — мать и дочь обсуждали проблему новой летней одежды для Луизы, — ей было не по себе… В этот момент мистер Друри Лейн прервал рассказ, спросив с помощью панели: «Почему вам было не по себе?» Луиза жалобно покачала головой, и ее пальцы дрогнули. «Не знаю. Это было просто чувство». В ответ Лейн мягко сжал ее руку. Во время дружелюбной беседы о летнем гардеробе миссис Хэттер припудривалась после ванны. Луиза знала это, так как ощущала запах порошка, которым пользовались она и ее мать и который всегда стоял на ночном столике между кроватями. В это время мисс Смит вошла в спальню — Луиза почувствовала ее прикосновение ко лбу, а сиделка спросила, хочет ли она фрукты. Луиза ответила, что нет. Лейн снова остановил рассказ, сжав пальцы Луизы. — Мисс Смит, когда вы вошли в спальню, миссис Хэттер еще пудрилась? Луиза продолжила повествование. Спустя несколько минут после ухода мисс Смит — точное время она не знает — миссис Хэттер легла в постель, как обычно пожелав дочери доброй ночи. Луиза была уверена, что мать находилась в кровати, так как через минуту, повинуясь необъяснимому импульсу, выбралась из постели и снова поцеловала мать, а та ласково потрепала ее по щеке. Потом Луиза вернулась в свою постель и приготовилась спать. — Ваша мать не высказывала прошлой ночью каких-либо опасений? — прервал инспектор Тамм. «Нет. Она казалась спокойной и ласковой, как обычно». «Что случилось потом?» — сложил Тамм фразу на панели. Руки Луизы задрожали. Доктор Мерриэм с беспокойством наблюдал за ней. — Возможно, вам лучше немного подождать, инспектор. Она слегка расстроена. Капитан Триветт погладил Луизу по голове, а она стиснула его руку. Старик покраснел и быстро освободил руку. Луиза казалась успокоившейся и возобновила рассказ, решительно сжав губы. Спала она, как всегда, с перерывами и понятия не имеет, сколько прошло времени. Внезапно Луиза проснулась, окутанная мантией безмолвия, но напрягая все чувства. Что разбудило ее, она не знала, но поняла, что в комнате рядом с ее кроватью находится нечто постороннее… — Что именно? — осведомился Бруно. Пальцы Луизы затрепетали. «Не знаю. Не могу объяснить». Доктор Мерриэм выпрямился и вздохнул. — Должен добавить, что Луиза всегда была слегка экстрасенсом — это естественная компенсация тех чувств, которыми она не обладала. Ее интуиция постоянно пребывала в сверхактивном состоянии. — Мы понимаем, — отозвался Друри Лейн. Врач кивнул: — Ей свойственно некое шестое чувство, способное улавливать легкую вибрацию, ауру движущегося тела, шаги… Луиза быстро продолжала. Она чувствовала, что находящееся рядом с кроватью не должно там быть, и испытывала конвульсивное желание закричать. Открыв рот, Луиза издала сдавленное мяуканье, настолько не похожее на человеческий звук, что у всех по коже забегали мурашки. Зрелище пухлой маленькой женщины, издающей крик испуганного животного, было поистине ужасным. Луиза закрыла рот и продолжила как ни в чем не бывало. Естественно, она не могла ничего слышать, так как с восемнадцати лет пребывала в беззвучном мире, но интуиция подавала тревожный сигнал. А затем она вновь почуяла запах порошка. Это казалось настолько бессмысленным, что встревожило ее еще сильнее. Тальк! Может быть, это всего лишь мать? Но инстинкт подсказывал ей, что это не так. В комнате находился кто-то опасный. Луиза решила слезть с кровати и отойти как можно дальше от угрозы. Импульс пуститься бегом не покидал ее. Лейн опять сжал пальцы женщины, и она остановилась. Подойдя к кровати Луизы, он надавил на нее рукой. Пружины протестующе скрипнули, и Лейн кивнул. — Несомненно, убийца слышал, как мисс Кэмпион поднялась с кровати. Он снова сжал ее руку, и она продолжила рассказ. Луиза соскользнула с постели со стороны кровати матери. Подойдя босиком по ковру к краю кровати миссис Хэттер, она выпрямилась и протянула руку. Внезапно Луиза поднялась с качалки и уверенно двинулась вокруг кровати. Очевидно, она чувствовала, что ее описательные возможности неадекватны и что иллюстрация сделает повествование более четким. С удивительной серьезностью — как ребенок, поглощенный игрой, — Луиза, полностью одетая, легла на кровать и начала демонстрировать пантомимой свои движения прошлой ночью. Она бесшумно села, склонив голову набок, как будто могла прислушиваться, потом опустила ноги на пол, соскользнула с жалобно скрипящей кровати и начала красться вдоль нее, согнувшись вдвое и ощупывая рукой матрас. У изножья Луиза выпрямилась, повернулась спиной к своей кровати, а лицом к кровати матери и протянула правую руку… Все молча наблюдали. Луиза заново переживала ужасный момент — ее страх и напряжение передавались остальным. Лейн едва дышал, его глаза, поблескивающие из-под опущенных век, были устремлены на Луизу… Ее правая рука, несгибаемая, как стальной брусок, была вытянута параллельно полу. Взгляд Лейна упал на точку ковра между кончиками пальцев женщины. Вздохнув, Луиза расслабилась и опустила руку, потом снова начала говорить знаками. Мисс Смит с трудом успевала переводить. Вскоре после того, как Луиза вытянула правую руку, по ее пальцам скользнуло что-то мягкое. Она нащупала нос, а потом щеку… — Нос и щеку! — воскликнул инспектор. — Господи, вот это удача! Дайте мне поговорить с ней… — Нет причины так возбуждаться, инспектор, — сказал Лейн. — Если позволите, я бы хотел, чтобы мисс Кэмпион повторила свою иллюстрацию. Он взял панель и объяснил ей свое желание. Луиза устало провела рукой по лбу, но кивнула, вернулась к кровати и каждым наклоном головы и тела, каждым жестом рук в точности повторила предыдущую мизансцену! — Великолепно! — пробормотал Лейн. — Действительно удача, джентльмены. Мисс Кэмпион, подобно многим слепым, обладает фотографической памятью на физические движения. Это нам очень поможет! Его слова озадачили Бруно и Тамма, но он не стал их просвещать, однако необычное выражение лица свидетельствовало, что даже актер, тренированный сценой контролировать лицевые мышцы, не может сдерживать свою реакцию на какое-то поразительное открытие. — Не понимаю… — раздраженно начал окружной прокурор. Черты лица Лейна застыли, словно по волшебству, а голос стал спокойным. — Боюсь, я был мелодраматичен. Пожалуйста, обратите внимание на точку, в которой остановилась мисс Кэмпион. Она стоит там же, где стояла прошлой ночью, — ее туфли почти до дюйма совпадают с отпечатками босых ног у изножья ее кровати. Что же мы видим напротив нее? Остановившиеся следы убийцы. Очевидно, он стоял на участке, покрытом рассыпавшимся тальком, в момент контакта с пальцами мисс Кэмпион, ибо в этом месте следы особенно четкие, как будто убийца застыл, ощутив во мраке эти призрачные пальцы. Инспектор Тамм почесал массивный подбородок. — Ладно, но что в этом необычного? Мы с самого начала все это предполагали. Не понимаю… Секунду назад вы вроде бы… — Я предлагаю, — быстро прервал Лейн, — чтобы мисс Кэмпион продолжила рассказ. — Погодите, — сказал инспектор. — Не так поспешно, мистер Лейн. Думаю, я понял, что вас поразило. — Он повернулся к Бруно: — Благодаря положению рук этой женщины в тот момент, когда они коснулись лица убийцы, мы можем установить его рост! — Тамм с торжеством посмотрел на Лейна. Лицо окружного прокурора помрачнело. — Хорошая идея, если вы сможете ее осуществить, — язвительно произнес он. — Но вы не сможете. — Почему? — Ну-ну, джентльмены, — нетерпеливо вмешался Лейн. — Давайте продолжим. — Одну минуту, мистер Лейн, — холодно сказал Бруно. — Вы говорите, Тамм, что можете реконструировать рост убийцы, благодаря тому факту, что протянутая рука мисс Кэмпион коснулась его щеки. Да, можете, если убийца стоял прямо, когда это произошло! — Но… — Фактически, — быстро продолжал Бруно, — у нас есть все основания предполагать, что убийца пригнулся, когда мисс Кэмпион притронулась к нему. По следам ног очевидно, что он только что отошел от изголовья кровати миссис Хэттер, убив ее, и направлялся к выходу из комнаты. Убийца мог услышать, как предположил мистер Лейн, скрип кровати мисс Кэмпион, и инстинкт пригнуться подействовал моментально. — Прокурор улыбнулся. — Вот в чем ваша проблема, Тамм. Как вы собираетесь определить степень наклона убийцы? Вы должны знать ее точно, чтобы определить его рост. — Ладно, — покраснев, буркнул Тамм. — Не сыпьте мне соль на рану. — Он покосился на Лейна. — Но если я знаю мистера Лейна, что-то недавно ударило его, как тонна кирпичей. Если это не рост убийцы, то что же? — Право, инспектор, — пробормотал Лейн, — бы заставляете меня краснеть за мое искусство. Неужели я произвел на вас такое впечатление? — Он сжал руку Луизы, которая сразу же продолжила рассказ. Все произошло очень быстро. Шок, материализация из вечной тьмы твердого тела, реализация во плоти и крови ее бесформенных страхов вызвали обморочное состояние. Луиза с ужасом осознала, что теряет сознание и ее колени подгибаются. Падая, она сильно ударилась головой о пол и больше ничего не помнит до тех пор, пока ее не привели в чувство рано утром… Руки Луизы опустились, плечи поникли, и она вернулась к качалке. Капитан Триветт снова потрепал ее по щеке. Она устало прижалась к его ладони. Мистер Друри Лейн вопрошающе посмотрел на двух компаньонов. Оба выглядели озадаченными. Вздохнув, он подошел к креслу Луизы. «Вы кое-что упустили. Какую именно щеку ощутили ваши пальцы?» Изумление на миг вытеснило усталость с лица женины. «Разве я об этом не упомянула?» — читали они в ее чертах. Затем пальцы зашевелились опять, и мисс Смит перевела с дрожью в голосе: «Это была гладкая мягкая щека». Если бы позади него разорвалась бомба, инспектор Тамм не мог быть сильнее ошарашен. Его тяжелая челюсть отвисла, а глаза уставились на неподвижные пальцы Луизы Кэмпион, как будто он не верил ни им, ни своим ушам. Окружной прокурор недоверчиво смотрел на сиделку. — Вы уверены, мисс Смит, что перевели правильно? — спросил он. — Именно это она и сказала, сэр, — нервно отозвалась мисс Смит. Инспектор Тамм тряхнул головой, как боксер после сильного удара, — его обычная реакция на удивление, — и сердито уставился на Луизу. — Гладкая и мягкая? — воскликнул он. — Быть не может! Ведь щека Конрада Хэттера… — Значит, это была щека не Конрада Хэттера, — спокойно сказал Друри Лейн. — К чему цепляться за предвзятое мнение? В конце концов, если показания мисс Кэмпион достойны доверия, нам придется пересмотреть наши данные. Мы знаем, что убийца прошлой ночью надевал туфли Конрада, но ошибочно предполагать, как делали вы и мистер Бруно, что их надевал непременно сам Конрад. — Вы, как всегда, правы, — пробормотал Бруно. Но Тамм, как бульдог, на которого он походил, не желал так легко признать свое поражение. Скрипнув зубами, он рявкнул на сиделку: — Используйте это чертово домино и спросите ее, уверена ли она в своих словах и насколько гладкой была щека! Мисс Смит испуганно повиновалась. Пальцы Луизы энергично забегали по панели. Она кивнула, и ее руки вновь произнесли: «Я не ошиблась. Щека была очень гладкой и мягкой». — Похоже, она достаточно уверена, — пробормотал инспектор. — Спросите, не могла ли это быть щека ее единоутробного брата Конрада. «Нет, не могла. Я уверена, что это была не мужская щека». — Ладно, — вздохнул инспектор. — Мы вынуждены ей верить. Значит, это был не Конрад и не мужчина. Теперь нам остается искать женщину. — Она, должно быть, надела туфли Конрада Хэттера, чтобы оставить ложный след, — заметил окружной прокурор. — Это означает, что порошок специально рассыпали на ковер. Убийца знал, что туфли оставят отпечатки, и что мы будем искать соответствующую им пару. — Вы так думаете, мистер Бруно? — спросил Лейн. Прокурор нахмурился. — Нет, я не стараюсь выглядеть умником, — с беспокойством добавил актер. — Во всем этом есть нечто очень странное. — Что тут странного? — осведомился Тамм. — Бруно все объяснил. — К сожалению, далеко не все, инспектор. — Лейн манипулировал металлическими буквами Брайля, составляя вопрос: «Не могла эта щека принадлежать вашей матери?» «Нет, нет, нет! — сразу последовал протестующий ответ. — У мамы было морщинистое лицо, а щека была гладкой». Лейн печально улыбнулся. Во всем, что сообщало это удивительное существо, ощущалась правда. Тамм мерил комнату слоновьими шагами, а Бруно выглядел задумчивым. Капитан Триветт, доктор Мерриэм и мисс Смит стояли неподвижно. Лицо Лейна стало решительным. Он снова составил слова: «Подумайте как следует. Вы не помните что-нибудь еще?» Прочитав вопрос, Луиза заколебалась и откинулась на спинку качалки. Ее голова раскачивалась из стороны в сторону, словно ловя ускользающее воспоминание. — У нее что-то вертится в голове! — воскликнул Лейн, изучая пустое лицо. — Нужно только подтолкнуть ее! — Но что именно? — откликнулся Тамм. — Мы узнали все, на что могли надеяться… — Нет, — возразил Лейн. — Мы имеем дело со свидетелем, у которого атрофированы два из пяти чувств. Единственные контакты Луизы с внешним миром — вкус, осязание и обоняние. Любые реакции, которые могли возникнуть у свидетеля с помощью грех оставшихся чувств, — наши единственные ключи к разгадке. — Я никогда не думал об этом с такой точки зрения, — задумчиво промолвил Бруно. — И она уже предоставила нам один ключ с помощью осязания. Возможно… — Вот именно, мистер Бруно. Надеяться на ключ с помощью вкуса тщетно. Но обоняние — другое дело. У нас есть все причины верить… Если бы она была животным — например, собакой, — способным передавать чувственные впечатления, как просто бы это было! Тем не менее ее обонятельные нервы, вероятно, гиперчувствительны… — Вы абсолютно правы, мистер Лейн, — тихо сказал доктор Мерриэм. — В медицине было немало диспутов о проблеме компенсации чувственных впечатлений. И Луиза Кэмпион — великолепное решение этой проблемы. Нервы в кончиках ее пальцев, вкусовые нервы языка и обонятельные носа развиты необычайно остро. — Все это прекрасно, — начал инспектор, — но я… — Терпение, — прервал Лейн. — Возможно, мы идем по необычному следу. Мы обсуждаем обоняние. Она ведь сразу почувствовала запах рассыпавшегося талька. Не исключено… — Он быстро наклонился и переложил металлические блоки на панели Брайля: «Вы ощущали какой-нибудь запах, кроме запаха порошка? Подумайте». Когда пальцы Луизы блуждали по блокам на панели, лицо ее приняло одновременно торжествующее и озадаченное выражение, а ноздри начали раздуваться. Она явно пыталась ухватиться за какое-то воспоминание. Внезапно она издала пронзительное мяуканье, очевидно свидетельствующее о возбуждении. Ее пальцы быстро задвигались. Мисс Смит разинула рот, глядя на эти движения. — Трудно поверить, что она знает, что говорит… — Да? — возбужденно воскликнул окружной прокурор. — Луиза утверждает, — продолжала сиделка неуверенно, — что когда она коснулась лица и стала терять сознание, то почуяла… — Ну? — вскричал Друри Лейн, чьи блестящие глаза не отрывались от губ мисс Смит. — Что она почуяла? Сиделка нервно хихикнула. — Ну… возникло ощущение, что рядом что-то вроде мороженого или сладкого пирога. Все уставились на мисс Смит. Даже доктор Мерриэм и капитан Триветт казались ошарашенными. Окружной прокурор беззвучно повторял слова, как будто не верил своим ушам. Тамм свирепо нахмурился. Напряженная улыбка исчезла с лица Лейна. Он явно был озадачен. — Мороженое или сладкий пирог, — медленно повторил он. — Очень странно. — Вот вам ваша сверхчувствительность! — скверно ухмыльнулся Тамм. — Она не только глухонемая и слепая, но и унаследовала психозы семейки ее матери. Мороженое или пирог! Это какой-то фарс. — Это может оказаться не таким безумным, как звучит, инспектор. Почему она подумала о мороженом или пироге? Между этими лакомствами едва ли есть что-то общее, кроме приятного вкуса… Думаю, она куда разумнее, чем вы думаете. Лейн передвинул металлические буквы. «Вы говорите «мороженое или пирог». В это трудно поверить. Может быть, пудра или кольдкрем?» Пальцы Луизы вновь забегали по панели. «Нет. Не пудра и не кольдкрем. Это пахло как пирожное или мороженое, только сильнее». «Запах был сладкий, не так ли?» «Да. Приторно-сладкий». — Приторно-сладкий… — Покачав головой, Лейн составил очередной вопрос: «Возможно, это был цветок?» Луиза колебалась, наморщив нос, словно пыталась уловить давно исчезнувший запах. «Да, цветок. Редкая разновидность орхидеи. Капитан Триветт подарил ее мне. Но я не уверена…» Взгляд стариковских голубых глаз капитана Триветта стал ошеломленным. Его обветренное лицо приобрело цвет седельной кожи. — Ну, капитан? — осведомился Тамм. — Вы в состоянии помочь? — Неужели она помнит? — отозвался моряк надтреснутым голосом. — Ведь это было почти семь лет назад. Мой друг Коркоран — капитан грузового судна «Тринидад» — привез эту орхидею из Южной Америки… — Семь лет назад! — воскликнул окружной прокурор. — Долгий срок, чтобы помнить запах. — Луиза — удивительное создание, — сказал капитан. — Орхидея, — задумчиво промолвил Лейн. — Все более и более странно. Не помните, капитан, что это была за разновидность? — Понятия не имею, — честно признался старый моряк. — Какая-то редкость. — Хм… — Лейн снова повернулся к панели. «Запах принадлежал именно этой разновидности орхидеи?» «Да. Я люблю цветы и никогда не забываю их запахи. А запах той орхидеи я чувствовала только один раз». — Великая садоводческая тайна, — заметил Лейн с претензией на беспечность. Но его взгляд был серьезным, а нога нервно постукивала по полу. Остальные наблюдали за ним с беспомощным и усталым видом. Внезапно его лицо прояснилось, и он хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! Я пренебрег самым очевидным вопросом! — Актер снова занялся металлическими буквами. «Вы сказали «мороженое». Какое именно? Шоколадное? Клубничное? Банановое? Ореховое?» То, что вопрос попал в цель, было настолько очевидно, что даже инспектор Тамм, чье настроение не отличалось дружелюбием, с восхищением посмотрел на актера. Как только Луиза с помощью пальцев прочла вопрос Лейна, ее лицо посветлело, она кивнула, как птичка, несколько раз и ответила на языке знаков: «Теперь я знаю. Не клубничное, не шоколадное, не банановое и не ореховое. Ванильное!» Она сидела на краю качалки, ее слепые глаза были туманными, но лицо умоляло о похвале. Капитан Триветт погладил ее по голове. — Ванильное! — воскликнули остальные. Пальцы забегали вновь. «Это не обязательно было мороженое, пирог, орхидея или что-то конкретное. Но я уверена, что пахло ванилью». Лейн вздохнул и нахмурился. Теперь пальцы Луизы двигались так быстро, что мисс Смит с трудом успевала переводить — ей приходилось просить Луизу повторять жесты. Наконец она повернулась к остальным. «Пожалуйста, пусть это поможет. Я хочу помочь». — Рискните держать пари на что угодно, леди, — мрачно произнес инспектор, подойдя к двери спальни, — что это поможет. Доктор Мерриэм склонился над дрожащей Луизой и положил руку на ее запястье. Потом он кивнул, потрепал се по щеке и выпрямился. Капитан Триветт по неведомой причине выглядел гордым. Тамм открыл дверь и крикнул: — Пинк! Мошер! Кто-нибудь! Немедленно приведите кухарку! Сначала миссис Арбакл держалась агрессивно. Шок, вызванный появлением полиции, уже миновал. Она, пыхтя, поднялась по лестнице, остановилась на площадке, что-то бормоча себе под нос, потом шагнула в комнату смерти и сердито уставилась на инспектора: — Ну? Что вам теперь нужно? Тамм не тратил времени зря. — Что вы пекли вчера? — Пекла? Господи! — Они смотрели друг на друга, как два бойцовых петуха. — Зачем вам это знать? — Увиливаете от ответа, а? — зловещим тоном произнес Тамм. — Пекли вы вчера что-нибудь или нет? — Не помню, — фыркнула миссис Арбакл. — Нет, не пекла. — Не пекли. Хм! — Инспектор выпятил подбородок. — Вы пользуетесь ванилью для вашей стряпни? Экономка смотрела на него как на слабоумного. — Ванилью? Конечно, пользуюсь. По-вашему, в моей буфетной ванили нет? Инспектор повернулся к окружному прокурору и подмигнул: — Она пользуется ванилью, Бруно… Скажите, миссис Арбакл, вчера вы использовали ваниль для какой-либо цели? Миссис Арбакл шагнула к двери. — Я не стану стоять и смотреть, как из меня делают дуру! Больше я не буду отвечать на ваши нелепые вопросы! — Миссис Арбакл! — рявкнул инспектор. Женщина нехотя повернулась: — Не пользовалась я ванилью! Вы собираетесь учить меня вести хозяйство? — Сбавьте тон, — посоветовал Тамм. — Сейчас у вас на кухне или в буфетной имеется ваниль? — Да, новая бутылка. Три дня назад у меня кончилась ваниль, и я заказала бутылку в магазине Саттона. Я еще не успела ее открыть. — Как это может быть, миссис Арбакл? — мягко осведомился Лейн. — Согласно моим сведениям, вы каждый день готовите эгног для мисс Кэмпион. — Ну и при чем тут это? — Когда я был мальчиком, эгног обязательно содержал ваниль. Экономка вскинула голову: — Ну и что это доказывает? В моем эгноге содержится тертый мускатный орех. Это что, преступление? Тамм высунул голову в коридор: — Пинк! — Да? — Спуститесь с этой мисс в кухню и принесите все, что пахнет ванилью. — Тамм указал пальцем на дверь. — Пошевеливайтесь, миссис Арбакл. Во время ожидания никто не произнес ни слова. Тамм ходил взад-вперед, заложив руки за спину и фальшиво насвистывая. Мысли Бруно блуждали где-то далеко — он выглядел скучающим. Луиза сидела спокойно — позади нее стояли неподвижные фигуры мисс Смит, доктора Мерриэма и капитана Триветта. Лейн смотрел в окно на пустынный сад. Через десять минут миссис Арбакл и ее эскорт поднялись по ступенькам. Пинкуссон нес маленькую плоскую бутылку, завернутую в бумагу. — На кухне много запахов, — усмехнулся детектив, — но ванилью пахла только эта бутылка. Я не открывал ее, шеф. Тамм взял бутылку у Пинкуссона. На ней красовалась этикетка «Экстракт ванили»; печать и обертка казались нетронутыми. Он передал бутылку Бруно, который равнодушно обследовал ее и вернул назад. Лейн не отходил от окна. — Что вы сделали со старой бутылкой, миссис Арбакл? — спросил Тамм. — Выбросила ее в мусор три дня назад, — ответила кухарка. — Тогда она была пустой? — Да. — Когда в бутылке находилась ваниль, вы не обнаруживали, что какая-то часть ее исчезла? — Откуда мне знать? По-вашему, у меня на счету каждая капля? — Меня бы это не удивило, — отозвался инспектор. Он сорвал обертку и печать, откупорил бутылку и поднес ее к носу. Сильный запах ванили медленно распространялся в воздухе спальни — в содержимом бутылки не было никакого сомнения. Она была полной и до сих пор непочатой. Луиза Кэмпион шевельнулась; ее ноздри расширились. Громко втянув воздух носом, она повернулась к бутылке, как пчела, чующая мед издалека. Ее пальцы ожили. — Она говорит, что это тот самый запах! — возбужденно воскликнула мисс Смит. — В самом деле? — пробормотал мистер Друри Лейн, повернувшись и наблюдая за губами сиделки. Он подошел вперед и составил на панели вопрос: «Запах был таким же сильным, как сейчас?» «Не совсем. Прошлой ночью он был слабее». Лейн кивнул. — Есть в доме какое-нибудь мороженое, миссис Арбакл? — Нет, сэр. — А вчера было? — Тоже нет. Мороженого не было всю неделю. — Непонятно, — промолвил Лейн. Его глаза блестели, как всегда, лицо было молодым и свежим, но в нем ощущалась усталость, словно его утомили мысли. — Инспектор, было бы разумно собрать здесь всех обитателей дома. А тем временем, миссис Арбакл, пожалуйста, соберите и принесите в эту комнату всю выпечку и прочие сладости, находящиеся в доме. — Пинк, пойдите с ней — на всякий случай, — буркнул Тамм. Комната быстро наполнилась. Пришли Барбара, Джилл, Конрад, Марта, Джордж Арбакл, служанка Вирджиния, Эдгар Перри, даже Честер Бигелоу и Джон Гормли, упорно остававшиеся в доме. Конрад казался ошеломленным и тупо смотрел на стоящего рядом с ним полицейского. Остальные выглядели подавленными. Инспектор Тамм и окружной прокурор Бруно были мрачны. Лейн стоял неподвижно. Дети, как обычно, цеплялись к взрослым, шумели и бегали по комнате. На сей раз на них никто не обращал внимания. Миссис Арбакл и Пинкуссон сгибались под горой сладких пирогов и коробок с конфетами. Кухарка положила свою ношу на кровать Луизы и вытерла платком морщинистую шею. Пинкуссон с отвращением бросил груз на стул и вышел. — У кого-нибудь из вас, леди и джентльмены, имеются сладости в личных апартаментах? — серьезно осведомился Лейн. — У меня, — ответила Джилл Хэттер. — Как всегда. — Пожалуйста, принесите их, мисс Хэттер. Джилл вышла из комнаты и вскоре вернулась с большой прямоугольной коробкой, на которой виднелись слова «Пять фунтов». При виде этого набора сладостей, достойного Гаргантюа, светлая кожа Джона Гормли приобрела кирпичный оттенок. Он усмехнулся, переминаясь с ноги на ногу. Под удивленными взглядами зрителей мистер Друри Лейн приступил к необычной процедуре. Он сложил все коробки стопкой на стуле и стал открывать их по очереди. Коробок было пять: одна содержала засахаренный арахис, другая — шоколадные конфеты с фруктовой начинкой, третья — карамель, четвертая — горький шоколад, а пятая, которую принесла Джилл, — изысканный набор глазированных орехов и фруктов. Лейн наугад выбрал несколько образцов из пяти коробок, надкусил их и передал Луизе Кэмпион. Маленький Билли пожирал сладости алчным взглядом, а Джеки стоял на одной ноге, заинтригованный таинственным процессом. Луиза Кэмпион покачала головой: «Нет. Ни одна из них. Я не ошибалась. Это была не конфета, а ваниль». — Либо эти сладости вовсе не содержат ванили, — заметил Лейн, — либо она присутствует в таком малом количестве, что неощутима. — Он повернулся к миссис Арбакл: — Какие из этих пирогов пекли вы сами? Экономка указала на три. — Вы добавляли в них ваниль? — Нет. — Другие были куплены? — Да, сэр. Лейн дал несколько кусочков каждого из купленных пирогов глухонемой женщине. Она снова покачала головой. Мисс Смит вздохнула, наблюдая за пальцами Луизы. «Нет. Я не чувствую ванили». Лейн положил пироги на кровать и задумался. — Что означает эта ерунда? — осведомился адвокат Бигелоу. — Прошу прощения, — рассеянно отозвался Лейн. — Мисс Кэмпион прошлой ночью оказалась лицом к лицу с убийцей миссис Хэттер. Она уверена, что в момент контакта почуяла сильный запах ванили, предположительно исходивший от убийцы. Естественно, мы пытаемся разгадать эту маленькую тайну, которая может привести к большому открытию и величайшему успеху. — Ваниль! — с удивлением повторила Барбара Хэттер. — Звучит не слишком правдоподобно, мистер Лейн. Тем не менее это правда — Луиза обладает сверхъестественной чувственной памятью. Я уверена… — Луиза чокнутая, — заявила Джилл. — Половину она выдумывает. У нее слишком развито воображение. — Джилл, — с упреком сказала Барбара. Джилл вскинула голову, но умолкла. Внезапно послышалось шарканье ног, и, повернувшись, все увидели Джеки Хэттера, который проворно, как обезьяна, прыгнул на кровать Луизы и запустил руки в коробки с конфетами. Маленький Билли с восторженным воплем последовал его примеру. Оба быстро набивали рты сладостями. Марта бросилась к ним с истерическим криком: — Господи, Джеки, тебя стошнит! Билли, прекрати немедленно, иначе мама тебя отшлепает! — Она стала вырывать у них из рук конфеты. — Я хочу конфету, которую дядя Джон дал мне вчера! — завопил Билли. — Что такое? — Инспектор Тамм метнулся вперед и грубо приподнял упрямый подбородок мальчика. — Какую конфету дядя Джон дал тебе вчера? Даже в благодушном настроении Тамм едва ли был джентльменом, способным внушить доверие маленьким мальчикам, а в теперешнем состоянии он попросту вызывал ужас. Билли уставился на приплюснутый нос инспектора и с воплем зарылся головкой в материнскую юбку. — Ваше поведение в высшей степени дипломатично, инспектор, — заметил Лейн, отодвигая Тамма в сторону. — Подобной тактикой вы можете напугать даже сержанта морской пехоты… Не бойся, — обратился он к Билли, присев на корточки и ободряюще положив руку ему на плечо. — Никто тебя не обидит. Тамм фыркнул. Но через две минуты Билли уже был в объятиях Лейна, улыбаясь сквозь слезы и беседуя о конфетах, игрушках, червяках, ковбоях и индейцах. Он подтвердил, что дядя Джон вчера угостил его конфетами. — И меня тоже! — крикнул Джеки, дергая Лейна за рукав. — Вот как? И что же это были за конфеты, Билли? — С лакрицей, — сказал Джек. — С лакришей, — прошепелявил Билли. — Шелый пакет. Лейн посмотрел на Джона Гормли, который сердито потирал затылок. — Это правда, мистер Гормли? — Конечно, правда! — раздраженно отозвался Гормли. — Надеюсь, вы не предполагаете, что конфеты были отравлены? Я пришел к мисс Хэттер и принес ей эту пятифунтовую коробку, а зная, как мальчики любят лакрицу, принес им несколько конфет, вот и все. — Я ничего не предполагаю, мистер Гормли, — мягко произнес Лейн. — И это ничего не значит, так как лакрица не имеет запаха ванили. В то же время нельзя ничем пренебрегать. Почему вас выводят из себя простейшие вопросы? — Он снова склонился к Билли: — Кто-нибудь еще давал тебе вчера конфеты? Билли уставился на него — вопрос был явно за пределами его понимания. Джеки топнул ногой по ковру и осведомился пронзительным голосом: — Почему вы не спрашиваете меня? Я могу ответить. — Очень хорошо, мастер Джеки. Я спрашиваю вас. — Никто нам не давал конфет, кроме дяди Джона. — Превосходно. — Лейн вложил горсть шоколадных конфет в грязные руки мальчиков и отпустил их вместе с матерью. — Это все, инспектор. Тамм махнул рукой, выпроваживая компанию из спальни. Лейн заметил, что воспитатель Эдгар Перри успел подойти к Барбаре, и оба начали тихо переговариваться, спускаясь по лестнице. Когда порог переступал Конрад Хэттер в сопровождении полицейского, Тамм неожиданно окликнул: — Подождите минуту, Хэттер. Конрад нервно повернулся: — В чем дело теперь? — Он был испуган — вся его воинственность улетучилась. — Позвольте мисс Кэмпион ощупать ваше лицо. — Ощупать мое лицо?! — Но вы же знаете, Тамм, что она… — запротестовал Бруно. — Мне плевать, — упрямо заявил инспектор. — Я хочу быть уверенным. Мисс Смит, попросите ее ощупать щеку мистера Хэттера. Сиделка молча повиновалась. Конрад, бледный и напряженный, склонился над качалкой, а мисс Смит положила ладонь Луизы на его чисто выбритое лицо. Луиза провела по нему рукой и покачала головой. Ее пальцы зашевелились. — Она говорит, что щека была гораздо мягче, — перевела мисс Смит. — Это была щека не мистера Хэттера, а женщины. Конрад ошеломленно выпрямился. — О'кей, — проворчал Тамм. — Можете свободно передвигаться по дому, Хэттер, но не покидайте его. Полицейский, присматривайте за ним. Конрад удалился в сопровождении своего стража. — Хорошенькая получается путаница, не так ли, мистер Лейн? — Тамм обернулся в поисках актера, но Лейн исчез. Он ускользнул из спальни с простой целью — охоты за запахом. Актер переходил из комнаты в комнату, с этажа на этаж, обследуя спальни, ванные комнаты, пустые помещения, кладовые, но не находил ничего. Его чеканный нос был настороже. Лейн обнюхивал все, к чему мог прикоснуться: духи, косметику, вазы с цветами, даже надушенное женское белье. Наконец он спустился в сад, где провел пятнадцать минут, нюхая цветы, но нигде не обнаружил «приторно-сладкий» запах ванили, который учуяла Луиза Кэмпион. Когда Лейн присоединился к Тамму и Бруно в комнате смерти наверху, доктор Мерриэм уже ушел, а капитан Триветт вел немую беседу с Луизой с помощью системы Брайля. — Где вы были? — спросил Тамм. — Шел по следу запаха. — Не знал, что запахи оставляют следы. Ха! — Никто не засмеялся, и Тамм смущенно почесал подбородок. — Полагаю, ничего не нашли? Лейн покачал головой: — Ну, меня это не удивляет. Утром дом обыскали сверху донизу, но не обнаружили ничего важного. — Похоже, у нас на руках очередное безнадежное дело, — заметил Бруно. — Может быть, — отозвался Тамм. — Но после ленча я собираюсь заглянуть в лабораторию. Я был там два месяца назад, и вполне возможно, что… — Ах да, лаборатория, — задумчиво промолвил мистер Друри Лейн. |
||
|