"Грааль никому не служит" - читать интересную книгу автора (Басирин Андрей)

Глава 3. Тайная вечеря

Я обзавёлся девятью апостолами. Вот они.

Торнадя – простушка, хохотушка, человек действия. Счётчица. Счётчиков-мужчин не бывает. Лишь женщина может заранее знать ответы на все вопросы.

Дмитрий Эстокович – учёный. Настоящий, каких мало осталось в нашем мире узкой специализации.

Асмика. Её душа сродни персидским шалям, что могут пройти даже сквозь самое узкое колечко. А ещё я чувствую присутствие какой-то опасной тайны. И эту тайну придётся раскрыть.

Том II – скрытен, подобно плащу-паутинке. Заметить его можно лишь по тени, в которой мы прячемся. Ему удаётся ускользнуть даже от срединника.

Джассер. Обиженный ребёнок. Рыцарь в белых доспехах.

Гибкая Тири. Знаток пластика, жрица Хозяйки. Через неё я смогу прикоснуться к верованиям рунархов. Но будет ли это хорошо для меня?

Велиаджассен. Друг автоматов, живущий во вселенной своей логики. У всякого следствия есть причина. Каждая причина порождает следствие. Как он ухитряется сосуществовать с нами, такими нелогичными?

Белая Ллиу-Лли. Ученица Тири. Порывистая, непосредственная, восторженная. Ни грамма притворства. Такие мне всегда нравились.

Душепийца Джелиннахан. Это моё испытание. Я охраняю души, он их губит. Мне придётся принять свою противоположность.

Волны эйфории сотрясали тело. Каждого из своих окраинников я любил всем сердцем. Они ощущали то же самое – несмотря на все различия между нами.

Девять ритуалов подряд. Такое мне приходилось выдерживать лишь однажды, когда в лаборатории школы проверяли границы моих умений. Но там объединение происходило под присмотром специалистов. И окраинников мне подбирали тщательно. Таких, чьё душевное здоровье не оставляло сомнений.

Здесь же девять модификантов. Пси-модов – уродов.

Принятие чужого мира – это суровый экзамен. В каждом из нас прячется ребёнок. А также зануда, убийца, счетовод, инженю, мать семейства, светлая личность, гениальный жизневед. Внутренних ролей много. Одни становятся первостепенными, другие мы загоняем внутрь себя. Этой ночью каждому из нас пришлось прикоснуться к тайнам, о которых он прежде и не подозревал. Каждому пришлось стать существом другого пола и чужой расы.

– Бог мой! – мычал Дмитрий Эстокович. – Да как же вы… ну это же нелогично! Это безумно, расточительно наконец. Такое мышление!

Услышав о нелогичности, друг автоматов скорбно улыбнулся. Ему приходилось тяжелее всего. Я прислушался: в молчаливом рунархе обустраивались Торнадя, Джассер и Белая Ллиу-Лли. С остальными он более-менее разобрался.

Настала пора сказать самое важное.

– Внимание! – Я сел. В голове шумело, голоса отдавались в ушах многократным эхом. – Слушайте меня! Вам надо привыкнуть друг к другу. Никаких тайн и недоговорённостей! Задайте друг другу вопросы, которые вас мучают, и готовьтесь ответить сами. Пусть даже отвечать будет тяжело. Это важно!

Окраинники притихли, собираясь с мыслями.

И началось:

– …зачем вы шмыгаете носом, Дима? Это… это просто ужасно!

– …Джассер, ты меня любишь?

– …Джелиннахан, ты подонок и мерзавец. Это не вопрос, это я так, к сведению.

– …Простите меня, Асмика. Я вам не доверяю.

– …Андрей, а всё-таки? О чём ты умолчал?

Окраинники шумели долго. Признавались в любви и ненависти, делились сокровенным, задавали вопросы, которые в другое время показались бы им неприличными. Белая Ллиу-Лли даже расплакалась. Когда первый порыв прошёл, вопросы стали интереснее:

– Джассер, – спросила Торнадя. – За что вы ударили Сэмюэля, когда он назвал вас «нормальным мужиком»?

– Это оскорбление, – ответил тот. – Дело в том, что психическая норма жителя Тевайза – это лёгкая степень слабоумия. Назвать рунарха нормальным – то же, что плюнуть ему в лицо.

– Но ведь Сэм не знал.

– Не отговаривайтесь. У вас на Земле то же самое. Вы просто боитесь себе в этом признаться.

Эстафету приняла Гибкая Тири:

– Скажите, господин Том II, откуда у вас такое имя? Я понимаю: на вашей планете бытуют особые религиозные воззрения. Я отношусь к ним с уважением, но…

Герцог насторожился:

– Какие такие воззрения?

– В начале было слово, – продекламировала рунари. Глаза её восторженно засверкали: – А вот ещё: «почитай отца и мать», «человек предо мной – что книга раскрытая». Я специалист по вашей культуре и глубоко изучала этот вопрос. Вы хороший человек, раз вас издали в двух томах. Не понимаю лишь, как вы этого добиваетесь технически?

Ничего смешного. Пропасть между расами велика, и со временем она становится ещё больше.

А сейчас я задам главный вопрос, и будь что будет.

– Скажите, зачем вы начали эту войну?

В пещере оборвалась тишина.

– Андрей, – робко начал Дмитрий Эстокович, – ты ведь ничего не понимаешь. Зря ты так.

– Ничего, – отозвался душепийца. – Это его право.

Он повернулся ко мне:

– Ты помнишь наши довоенные флотские титулы?

– Нет.

– Я помню, – откликнулась Торнадя. – Вперёдсмотрящие, искатели, зорки…

– У тебя хорошая память. – Джелиннахан одобрительно склонил голову. – После Лорда-картографа пришло время Великого Друида. Во флот пришли садовники, посвящённые, пастыри деревьев, друиды и так далее. Все они были равноправны. Нельзя сказать, что посвящённый выше садовника, а пастырь главнее друида. Нынче ситуация изменилась. Тевайзом правит гранд-ассасин. Корабли ведут стрелки, убийцы, душители, туги, туги-мастера, каратели. Нынешние звания выстраиваются в иерархию. Душители мечтают стать тугами, а ради приставки «обер-» наши офицеры готовы сражаться когтями и зубами.

– Ты думаешь, что в этом виноваты люди?

– Да. Вы живёте стаями и стадами. Вы избираете вожаков. Каким-то образом вам удалось отравить нас своей болезнью. Нас – которые никогда и ни с кем не соревновались! Золотой век Тевайза безвозвратно канул в прошлое…

Наши взгляды встретились. В этот миг лицо Джелиннахана было похоже на лицо Короля-рыбака.

– …и поэтому люди должны умереть.

На Тевайзе Тири была жрицей Хозяйки Прайда – богини женского начала. Ей не раз приходилось исполнять роль Матери Костей. Не спрашивайте, при чём тут кости. Чтобы объяснить это, придётся углубиться в дебри психологии и метафизики. План бегства, предложенный ею, показался мне безумным. Именно поэтому он должен был сработать. Сумасшедшим везёт.

Каждую весну рунархи устраивают Дикую Охоту. Почти все офицеры кораблей и лагерное руководство участвуют в ней. Из провинившихся заключённых набирают загонщиков. Те выслеживают Искомую Тварь и гонят её под карабины охотников. Ритуал Охоты таков, что почти все загонщики погибают.

Гибкая Тири уверяла, что с её помощью мы сможем бежать. Захватить один из кораблей, покинуть систему. Пока длится Дикая Охота, во флоте царит жуткая неразбериха. Нас не станут преследовать.

– А как мы окажемся в числе загонщиков? – поинтересовалась Торнадя.

– Об этом предоставьте позаботиться мне, – сказал Том II. – Я месмер как-никак.

– Хорошо. Но ведь там будет охрана, палач-машины…

– Никаких палач-машин. Ритуал охоты священен. А что касается охраны – придётся рискнуть. Теперь, когда нас объединил срединник, каждый из нас стал братом Без Ножен. Отчасти.

По губам Джассера скользнула ироничная улыбка. Я его понимаю. Срединник получает от окраинников довольно много. Другим окраинникам достаётся лишь жалкая тень. Но даже я не могу сражаться с Джассером. Хотя каждый из нас теперь способен противостоять рунархской космопехоте.

– Постараемся взять заложника. Душепийца будет угрожать стиранием личности. – Гибкая Тири быстро взглянула на Джассера. – Но это – крайний случай.

Рунархи ничего так не боятся, как потерять себя. Удар душепийцы – нешуточная угроза.

– Затем Велиаджассен попробует договориться с автоматикой корабля. Попробуем высадиться на «Погибельный трон».

Вот тут заключалось слабое место нашего плана. Если другу автоматов удастся вытянуть из памяти машины пароли и коды орбитального допуска – хорошо. Если нет – мы обречены. Куда деваться с «Погибельного трона», тоже оставалось неясным. Рунархи уверяли, что смогут улететь из системы. После этого нас ожидала бы долгая космическая одиссея.

…Детали мы обсуждали долго. Наконец, когда все неясности исчезли, мы отправились спать. Заговор заговором, а каторгу на зелёных полях никто не отменял.

Эту ночь мы провели согласно обычаям наших рас. Рунархи разбрелись по отноркам. Людям пришлось спать в центральной пещере. Один из ходов выделили под «внутреннюю грязь», как стыдливо выразилась Гибкая Тири. Не скажу, что спать вповалку давняя земная традиция, но выбора не оставалось. Дмитрий Эстокович уснул сразу. Торнадя и Асмика о чём-то шептались. Том II, человек-книга (ох, прилепится к нему это прозвище!), медитировал.

Я же улёгся на спину и закрыл глаза.

Девять душ, девять окраинников… Когда-то я мечтал об этом. Все мы, пси-моды, упивались своими возможностями в первые дни посвящения. Кинетики опрокидывали стулья, месмеры невидимками пробирались в стереатры и элитные клубы. В моём выпуске был даже один психоморф, правда, послабее Асмики. Ох, он и важничал.

А посвящение Галчи провалилось. Я это сразу почувствовал, хоть она и скрывала от меня. К тому времени наша дружба окрепла и переросла в нечто большее.

Нечто большее… Я вздохнул. Даже наедине с самим собой я не могу произнести слово «любовь». Всё дело в Иртанетте. Я ищу её в каждой женщине. Ищу – и не нахожу. Разве только в Асмике. Но она психоморф. Поди, пойми, что в ней настоящее, а что – притворство.

Послышался шорох. Словно подслушав мои мысли, Асмика подползла ближе:

– Андрей, ты не спишь?

– Нет.

– Андрей, я всё думаю о рунархах. Ты помнишь легенду об Аламуте?

– Орлиное гнездо? Прибежище ассасинов, выкормышей старого Хасана ас-Саббаха?

– Да. Звания Тевайза отражают их стратегию. Туги, федави, ассасины. Мне страшно…

– Значит, их стратегия – террор? Наёмные убийцы, взрывы?

– Нет, не так. Я только сейчас поняла. По легенде, Хасан ас-Саббах разбил в одной из долин сад, в центре которого стоял прекрасный дворец. Фонтаны сада били вином, молоком и мёдом; по дорожкам прогуливались восхитительные женщины. Всё в этом саду было устроено, словно в раю, описанном пророком Мухаммедом.

Время от времени Старец Горы отправлял в «райский сад» своих приспешников, готовящихся стать убийцами. Одурманенные гашишем, послушники обнаруживали себя в райском местечке. Блаженное ничегонеделание, ласки гурий, дивная красота места… Но морок рассеивался, и несчастный человек вновь оказывался в угрюмой крепости. С этого мгновения душа его томилась в аду. Бедняга убивал по приказу своего господина, он предавал и шпионил – лишь бы вернуться в прекрасный сад.

– Рунархи ищут потерянный рай?

– Да. Не знаю, существует ли Старец Горы, проклявший целую расу, или же что-то нарушилось в мифизике мира, но метания рунархов легко объяснить. Поиск. Тоска об утраченном благоденствии.

Я приподнялся на локте. Разговор становился всё интересней и интересней.

– А концлагерь? Он же не имеет смысла.

– Я думала и об этом. Друг автоматов объяснил мне устройство палач-машин. Оказывается, электроника отслеживает появление новых эгрегореальных связей. Со старыми они до поры до времени мирятся.

А ведь она права. Мы, люди, с рождения состоим в разных сообществах: стая школы, стая Первого или Второго Неба, стая родины. Когда проклятие стадности обрушилось на рунархов, они оказались к этому не готовы. Бог знает, что произошло на Тевайзе. Мы видим лишь результат. Началась война, и Лангедок превратился в Чистилище.

Рунархи не способны уничтожать связи, объединяющие разумных существ в стаю. Поэтому они пошли другим путём. Они решили создать человека… или рунарха рая. Неподдающегося. Непривязанного.

Искусственным путём вывести кошку, которая гуляет сама по себе. Мичуринцы.

А орбитальные станции? Вряд ли туда переводят, когда изгой избавляется от всех стай. Скорее, когда перестаёт чувствовать себя заключённым. Интересно, почему Том II до сих пор здесь? Или у могущества месмеров тоже есть пределы?

Постепенно меня одолел сон, и я перенёсся на Южный материк. Сны о печах я почти не помню. В памяти остаются лишь обрывки: тошнотворный запах дыма, отблески пламени и – чьи-то лица.

Не-господин страха? Ложный медитатор? Демоница?

Вопросы, вопросы…